Роберт Масси - Петр Великий. Деяния самодержца

Тем не менее усилия по изысканию средств продолжались. Губернаторы управляли, прибыльщики усердствовали в изобретении новых налогов, сборщики податей их выколачивали, народ работал, но с Русской земли нельзя было получить больше денег, чем она могла дать. Дополнительный доход, таким образом, следовало искать в развитии промышленности и торговли. Наблюдая за успешной деятельностью английских и голландских торговых компаний в России, Петр указом предписал московским купцам торговать, как торгуют в иных государствах, компаниями. Голландцы перепугались было, почуяв в указе опасность для своего господства на московском рынке, но вскоре поняли, что тревожиться не о чем. «Что касается торговых компаний, – доносил на родину голландский посланник, – то эта затея провалилась сама собою. Русские понятия не имеют, как начать и поднять такое сложное и трудное дело».

Несмотря на все усилия, введенные Петром налоги и монополии все же не приносили достаточного дохода. Первый бюджет казначейства, опубликованный в 1710 году, указал доход в размере 3 026 128 рублей, а расход 3 834 418 и был сведен с дефицитом свыше 808 000 рублей. На нужды армии ушло 2 161 176 рублей, на флот 444 288, артиллерия и амуниция потребовали 221 799 рублей, на рекрутов было истрачено 30 000, 84 104 рубля на вооружение, 148 031 рубль на посольство, а на нужды двора, медицинского ведомства, содержание пленных и прочие расходы – еще 745 020 рублей.

Потребность в деньгах была колоссальной, но такова же была и потребность в людях. За девять лет от Нарвы до Полтавы Петр призвал в армию свыше 300 000 человек. Некоторые были убиты или ранены, иные скончались от болезней, но больше всего потерь приходилось на дезертирство. Кроме того, все больше и больше крестьян отрывалось от земли и направлялось на строительные работы – для воплощения честолюбивых замыслов Петра. 30 000 работников требовалось каждый год для возведения укреплений в Азове и для строительства военно-морской базы в Таганроге. На воронежских верфях, на прокладке канала между Волгой и Доном людей было занято еще больше. Но все перекрывало строительство Петербурга, хотя в его будущем не было уверенности до самой Полтавской победы. Летом 1707 года Петр приказал Стрешневу только из Москвы и Подмосковья нарядить в Петербург 30 000 человек.

И люди, и деньги требовались в числе небывалом, и это вызывало ропот во всех слоях населения. Недовольных и жалобщиков на Руси хватало всегда, но прежде, когда дела шли худо, винили не царя, а бояр. При Петре положение изменилось. Люди стали понимать, что царь сам управляет страной, – именно этот верзила, наряженный в заморское платье, измышляет указы, из-за которых жить становится невмоготу. «Как Бог его нам на царство послал, – сокрушался крестьянин, – так мы и светлых дней не видали. Тягота на мир [36], рубли да полтины да подводы; отдыху нашей братии крестьянину нет». Сын боярский с ним соглашался: «Какой он царь? Нашу братью всех выволок в службу, а людей наших и крестьян в рекруты побрал. Никуда от него не уйдешь, все распропали на плотах [на морских постройках], а сам он ходит в службу, и как это его не убьют? Как бы убили, так бы и служба минулась, и черни бы легче стало».

Но таким пересудам не давали ходу. Розыскной приказ в Преображенском повсюду имел своих доносителей, которые высматривали и вызнавали, не ведутся ли где «бунтовские или неподобающие речи». Прежде поддержание общественного порядка возлагалось на стрельцов; по упразднении стрелецкого войска функции уличных надзирателей одно время выполняли солдаты Преображенского полка, а когда гвардия отправилась на войну, их сменила новая полицейская служба. По указу 1702 года ей предписывалось чинить розыск по всем преступлениям, а в первую очередь по тем, что касались «слова и дела», то есть государственной измены. Неудивительно, что начальником этого Розыскного приказа стал сподвижник Петра, князь-кесарь Федор Ромодановский. Человек крутого, жестокого нрава, безгранично преданный Петру, он был безжалостен при малейшем намеке на измену или бунт. Федор Ромодановский и его подручные отменно знали свое черное дело: сеть соглядатаев раскинулась повсюду, за доносами следовали пытки и казни. В результате этих мер, несмотря на нестерпимый гнет задавленного поборами населения, царский трон стоял неколебимо.

Но не одной жестокостью отмечены свидетельства того времени. Петр всячески стремился преобразовать устаревшие нравы общества. Он повелел, чтобы женщины не сидели взаперти в теремах, а наряду с мужчинами присутствовали на обедах и ассамблеях. По старинному московскому обычаю, молодых женили по воле родителей, и они не только не имели права выбора, но зачастую впервые видели друг друга только в церкви, во время венчания. В апреле 1702 года царь запретил этот обычай и, к великой радости молодых людей, повелел, чтобы отныне все браки заключались лишь по доброму согласию, а жених и невеста чтобы были обручены не менее чем за шесть недель до венчания – в это время всякий был волен передумать. Прежде отец невесты вручал жениху плеть, символ повиновения жены мужу. Теперь молодые просто стали обмениваться поцелуем.

Петр запретил убивать новорожденных, которые появлялись на свет с уродствами (прежде таких детей сразу после рождения потихоньку душили), и велел сообщать обо всех случаях рождения «монстров», чтобы впоследствии можно было наблюдать за их дальнейшим развитием. Он запретил уличным торговцам продавать лекарственные травы и снадобья и указал, чтобы торговали ими только в аптеках. В 1706 году в Москве на берегу Яузы была открыта большая общественная больница. Заботясь о безопасности подданных, Петр запретил носить кинжалы и вообще остроконечные ножи, чтобы пьяные потасовки не превращались в кровавые побоища. Дуэли – иноземный обычай – тоже были запрещены. Чтобы избавить прохожих на улицах от множества попрошаек, царь потребовал, чтобы все нищие были определены в богадельни. Помимо этого, он издал указ, в соответствии с которым каждый, кто подавал нищему на улице, подвергался штрафу.

Для привлечения иностранцев на службу в Россию Петр объявил утратившими силу все указы прежних государей, которыми иностранным подданным запрещался свободный въезд и выезд из страны. Всем иностранцам, поступившим на русскую службу, обещалось царское покровительство, и затрагивавшие их интересы споры должны были разрешаться не по русскому обычаю, а специально утвержденной тайной коллегией военного совета в соответствии с принципами Римского гражданского права. Помимо того, всем иностранцам предоставлялась возможность свободного отправления веры. Царь объявил, что не намерен чинить насилие над совестью людей и рад позволить каждому христианину самому позаботиться о своем спасении.