Владимир Алпатов - Языковеды, востоковеды, историки

Вот такая сложная судьба, в которой много было тяжелого и горького, а потом жизнь наладилась. По не зависящим от него обстоятельствам Михаил Антонович Алпатов пришел в науку поздно. И все же он прошел путь от крестьянина (казака) до ученого и писателя, реализовав свои способности.

А мне в наследство от отца достались постоянное желание писать (пусть уже не пером, как он, а сначала на пишущей машинке, теперь на компьютере) и интерес к живому человеку в истории науки. Вот и стал я вместо морфем и граммем, с которых начинал, заниматься то историографией лингвистики, то документальным жанром литературы. Хорошо это или плохо, не знаю, но тянет.

Моя мать Зинаида Владимировна Удальцова родилась 5 марта 1918 г. в Кисловодске в семье местного землевладельца Владимира Амвросьевича Мыльцына и его жены Марианны Дмитриевны, урожденной Абрамовой.

Оба ее деда выбились «из простых» наверх. Дед по отцу Амвросий Николаевич Мыльцын происходил из мещан города Царицына (ныне Волгоград), начинал чуть ли не бурлаком, затем стал лесопромышленником. Ему принадлежали большой лесопильный завод в Царицыне и несколько домов, вел он также дела по сплаву леса по всей Волге. Его дело унаследовал старший сын, а Владимира Амвросьевича, единственного в семье, решили учить. В 1910 г. он окончил юридический факультет Московского университета. Однако юриспруденция его не увлекла, и он быстро перестал работать по полученной в университете профессии, а впоследствии не пытался к ней вернуться. Его интересы лежали совсем в другом. После женитьбы и рождения старшей дочери Ирины он решил обзавестись собственным хозяйством. Незадолго до революции он купил большой земельный участок на окраине Кисловодска, возле станции Минутка, завел породистых лошадей, племенных коров, кур и начал хозяйствовать.

Дед с материнской стороны Дмитрий Николаевич Абрамов, родом из крестьян Кирилловского уезда Новгородской губернии (теперь Вологодская область), перешел затем в мещанское сословие, смолоду начал работать в Волжско-Камском банке, служил в его отделениях в разных поволжских городах и завершил карьеру управляющим отделения банка в Вятке, там родилась Марианна Дмитриевна. В семье было пять дочерей и два сына (еще трое детей умерли в детстве). Абрамовы были культурной семьей, две старшие дочери учились в Сорбонне, а дочь Зинаида, по мужу Клобукова (в ее честь назвали племянницу) была скульптором, ученицей А. С. Голубкиной, и основала в Вятке первую художественную школу. Сама Марианна Дмитриевна окончила лишь гимназию и почти никогда не работала, но любила музицировать и хорошо играла на рояле и пела, даже партию Кармен в домашнем исполнении.

К моменту рождения Зинаиды Владимировны хозяйство на Минутке еще существовало, но вскоре началась гражданская война. Власть много раз менялась, отца однажды чуть не расстреляли, но в итоге вся семья осталась жива, потеряв большую часть хозяйства. Сохранилась одна корова, спасавшая детей в трудные годы. Семья переехала в другой дом, поменьше, в самом Кисловодске, где жила до 1929 г. Жили сдачей жилья интеллигентным курортникам: в доме на Тургеневской улице снимали комнаты В. И. Качалов, В. В. Вересаев, Ю. Н. Тынянов, академик П. Н. Сакулин.

Нельзя не отметить совпадение: Зинаида Владимировна родилась в том же году, в том же городе и в семье того же социального слоя, что А. И. Солженицын (семьи знакомы не были). Но судьбы их сложились совершенно по-разному.

В 1929 г. в Кисловодске началось преследование домовладельцев. Семья сначала лишилась дома, через год появилась опасность ареста. Владимир Амвросьевич уехал в Сталинград к матери, туда же отправилась старшая дочь, окончившая школу. Вскоре Марианну Дмитриевну предупредил знакомый: она в списках на арест и следующей ночью за ней должны прийти. Пришлось немедленно уехать в Москву к сестре-скульптору. Зина, которой было двенадцать лет, осталась в Кисловодске одна в съемной комнате на целый год, правда, под присмотром тетки Галины Дмитриевны (после Сорбонны она просвещала карачаевцев) и бабушки. Уже тогда ей пришлось учиться быть самостоятельной. Через год, летом 1931 г., и она уехала в Москву, где собралась вся семья; с тех пор она всегда жила там, исключая период эвакуации. В большом городе нетрудно было затеряться, и в итоге репрессии не коснулись никого из Мыльцыных.

Семья жила в те годы в проходной комнате большой коммунальной квартиры в Выползовом переулке (теперь на месте этого дома дворец «Олимпийский»). Затем в 1936 г. отцу удалось выхлопотать небольшую двухкомнатную квартиру возле зоопарка, на Конюшковской улице. Отец работал мелким служащим, мать вела хозяйство, дочери учились (Ирина Владимировна окончила Пединститут имени Ленина и впоследствии более тридцати лет преподавала русскую литературу на факультете журналистики МГУ). Жилось трудно, но весело. Одно время Зина, тогда еще школьница, увлеклась балетом и занималась у знаменитого К. Я. Голейзовского. Но скоро она поняла, что великой балерины из нее не выйдет, хотя с Голейзовским завязались многолетние отношения, был даже момент (перед самой войной, после ее развода), когда Касьян Ярославич хотел жениться на ней, бросив жену и маленького сына (сохранилось письмо), но это не осуществилось. Потом, на моей памяти, они продолжали дружить, уже мирно и спокойно, до самой его смерти.

В 1935 г. Зина вместе со школьной подругой Ириной Кругликовой (1917–2008, впоследствии археолог, доктор исторических наук) решили поступать на исторический факультет МГУ, воссозданный лишь за год до этого, обе поступили. Выбор профессии был сделан раз и навсегда.

Вскоре жизнь круто изменилась. Уже на втором курсе студентка в восемнадцать лет вышла замуж за своего сокурсника Ивана Удальцова. Первый брак не оказался прочным (хотя фамилия сохранилась на всю жизнь), но значительным для Зинаиды Владимировны оказалось влияние среды, в которой она оказалась, резко отличавшейся от того, к чему она привыкла. Ее муж был сыном старого коммуниста Ивана Дмитриевича Удальцова (до сих пор в Москве есть улица, названная в его честь), недолго бывшего ректором МГУ. Свекор был ярким, интересным человеком, как и его жена, Маргарита Мануиловна. Уровень жизни и круг знакомств были совершенно иными по сравнению с Выползовым переулком. Три лета подряд Удальцовы, включая Зину, отдыхали в Теберде, где одновременно с ними бывали С. С. Прокофьев, Л. Д. Ландау. Но в этой семье пришлось пережить и 1937 г. Не раз к привилегированному дому на улице Усачева по ночам подъезжали машины, Иван Дмитриевич жег бумаги. Но и тут обошлось: Удальцовы оказались среди той части жильцов дома, которая уцелела. После развода Зинаида Владимировна продолжала дружить с Иваном Дмитриевичем и Маргаритой Мануиловной до конца их жизни.