Федор Раззаков - Самые красивые пары советского кино

Отметим, что это была стандартная ситуация, когда красивых актеров спецслужбы использовали на ниве шпионажа за иностранцами. Например, много позже широкая общественность узнает о том, что знаменитый советский актер Михаил Козаков был завербован КГБ в 1956 году именно для такого рода спецопераций – его тоже склонили «закрутить» роман с американкой Колетт Шварценбах. Причем агентом КГБ Козаков прослужит долгих 30 лет, о чем он сам и поведает общественности уже на склоне своей жизни. Что касается Абдулова, то, по его же словам, у него отношения с КГБ сложатся не самым лучшим образом. Якобы он уже после первой же встречи с чекистами начнет от них скрываться, чтобы, не дай бог, не стать их агентом. А те, в свою очередь, не отставали: звонили ему в театр, требовали новых встреч с американкой, угрожали неприятностями. Но актер нашел в себе силы разорвать отношения с гражданкой США, после чего эту женщину выслали из страны. Когда она уезжала, в ее глазах стояли слезы. То ли она действительно любила нашего героя, то ли скорбела по тому, что ее разоблачили как шпионку.

Однако, расставшись с американкой, Абдулов (кстати, в узком дружеском кругу его называли Абдулой) не прекратил своих амурных похождений, поскольку это было против его любвеобильной натуры (заметим, что он родился в год Змеи, а эти люди чаще всего большие ветреники). В этом деле ему составил компанию его коллега по Ленкому актер Владимир Долинский. Именно с ним герой нашего рассказа часто попадал в разного рода истории. Об одном из таких случаев Долинский вспоминает следующим образом:

«Идем мы как-то с ним вечером, веселые, по Тверской. Саша в длинной импортной дубленке и копеечной кроликовой шапке. У «Националя» нас останавливают роскошные красотки и начинают что-то лепетать по-английски, показывая почему-то при этом на свои груди. Быстрее сориентировался я, толкнул Сашку в бок и, процедив сквозь зубы «Сними кролика!», широко улыбнулся: «Пардон, мадам. Же ву за при, сильву пле, антанде и орэ-вуар». Девушки явно обрадовались заморским клиентам и потащили нас в машину. Саша, сидя впереди, только широко улыбался и периодически громко вставлял: «Ейс, оф коз», при этом почему-то изображал, что стреляет в прохожих из автомата. Видимо, хотел продемонстрировать, что он Джеймс Бонд. Девки просто плавились от счастья: «Глянь, ну фирма!»

В квартиру с нами поднялся их шофер и расположился на кухне, приготовившись ждать окончания банкета. В наши планы это не входило. Пришлось действовать: я достал бордовые корочки театрального пропуска и издали показал сутенеру Толе: «Мы из 9‑го отдела. Чтоб духу твоего здесь не было!» Он мгновенно испарился. Банкет набирал силу, мы изображали загулявших фирмачей, играли этюды, доставая из аквариума рыбок и закусывая ими водку, хором пели на ломаном русском «Подмосковные вечера». Случайно я наступил на собачку и выругался было: «Бля…» – но тут же спохватился и продолжил: «Бляремонд де парти, не спа?» Минут через пятнадцать зазвонил телефон. Вдруг в комнату входит одна из девушек и говорит другой: «Представляешь, Толя от любви к тебе совсем с ума сошел, утверждает, что они – менты!» Через какое-то время мы, конечно, же раскололись, но, самое интересное, спустя много лет к Саше на каком-то фестивале подскочила девушка и завопила: «Саша, помнишь, как вы с Долинским нас на Тверской сняли?» Вот была умора…»

То, что советские путаны не смогли распознать в Абдулове киноактера, можно было объяснить только одним: его имя в ту пору еще не было широко известным, и толпы поклонниц его пока не осаждали. Но это время было уже не за горами, а пока наш герой продолжал крутить «амуры» с красивыми женщинами. Среди последних была и известная в ту пору танцовщица Татьяна Лейбель (1946), которая выступала в паре с Владимиром Никольским. По ее словам:

«У нас с Сашей была потрясающая любовь! Такая любовь, что вся Москва завидовала и сходила с ума! Такие сумасшедшие были отношения!..

В 70‑х годах я была знаменитой танцовщицей, а Саша – еще неизвестным актером. Я купалась в любви публики, а он только боролся за внимание зрителей. Мы познакомились в компании. Был Жора Мартиросян (с ним Абдулов познакомился и подружился на съемках «Золотой речки» в 1975 году. – Ф. Р. ), другие актеры. И Саша с Жорой соревновались: кто произведет большее впечатление на меня. Все это было смешно. Но, когда Саша взял гитару и спел «Свеча горела на столе, свеча горела…», это его любимый романс, он мне понравился. Потом начались наши встречи, он ездил ко мне на гастроли, в театр приглашал…

Он мог прилететь для того, чтобы привезти мне какое-то огромное яблоко, то арбузы дарил, цветы полевые… Я ездила с ним на гастроли, он ездил ко мне в Питер… Неожиданно дарили друг другу цветы на сцене… Было здорово. Потом он позвал переехать к нему в общежитие, сказал: «Я перед твоим приездом всю комнату обил голубым ситцем…» Я приезжаю, и правда вся комната в голубом ситце в цветочек. У меня таких красивых отношений больше никогда не было. Это, наверное, бывает раз в жизни.

Запомнились его поступки. Носил он меня на плечах по всей Одессе, когда мы отдыхали. Творил безумства! Летал в разные города за мной, а я много гастролировала по стране, – это же безумство! Он, не предупредив, мог нагрянуть и звонил: «Я прилетел!»…

По природе своей Саша был романтиком. Он в принципе увлекался многими женщинами… Любил – не знаю. Но увлекался – да. Наверное, это нормально. Уезжал от меня взволнованный очередным увлечением. Но ему быстро надоедало, и он возвращался. Я его понимала. А однажды уехала в Югославию на гастроли, и был такой момент ревности с его стороны!

Ну а потом случилась ситуация, когда я поняла, что мне надо его оставить, уйти. Так будет правильно…»

У этой «ситуации» были имя и фамилия – Ирина Алферова.

Встреча будущих супругов произошла осенью 1976 года. Отметим, что тот год для Абдулова оказался весьма успешным как в личном плане, так и в творческом. Например, именно тогда он начал активно сниматься в кино, записав на свой счет две кинороли: одна выпала на художественный кинематограф, другая на телевизионный. Назовем эти фильмы: «72 градуса ниже нуля» (главная роль – Ленька Савостиков) и т/ф «Двенадцать стульев» (роль – инженер Эрнест Павлович Щукин). Несмотря на то, что в первом случае это была главная роль, а во втором второстепенная – громче всего суждено будет прогреметь именно последней.

Абдулов и Алферова познакомились в начале сентября, когда Ирина поступила на службу в труппу Ленкома. Причем Абдулов на нее тогда произвел не самое хорошее впечатление. Почему? Вот как она сама вспоминает об этом:

«Нашу первую встречу с Сашей я до сих пор помню до мельчайших подробностей. В то сентябрьское утро у меня было какое-то фантастическое настроение – я бежала на свой первый сбор труппы в Ленкоме. Видимо, счастье настолько меня переполняло, что люди оборачивались вслед. Возле кинотеатра «Россия» какой-то молодой человек спросил: «Простите, а можно с вами встретиться?» Я ответила, сияя: «О чем вы?! Неужели вы не понимаете, я иду в Ленком! У меня сейчас первый сбор труппы!» Здесь же, у кинотеатра, какая-то женщина торговала астрами. Парень схватил все цветы из ее ведра и вручил мне.