Владимир Трибуц - Балтийцы сражаются

Увы, все кончилось трагически. Но успокаивает то, что поэтический вклад поэта Лебедева неотделим от вклада флотского офицера Лебедева в нашу победу.

С первых дней Великой Отечественной войны экипаж "Л-3" под командованием П. Д. Грищенко вел постановку мин заграждения у берегов противника. Люди этой лодки мужали в опасных и трудных боевых походах. В первые месяцы войны "Л-3" побывала на подходах к Данцигу, Мемелю, у Ирбена. Много тяжелых испытаний осталось позади. Теперь, отправляясь на левую позицию, экипаж знал, что может ожидать его в море.

Об уровне подготовки, политической сознательности и боевом духе экипажа лодки очень тепло отзывались писатели Леонид Соболев, Всеволод Вишневский, посетившие "Л-3" еще в начале войны. В 1942 году на лодке дважды был А. А. Фадеев. Он живо интересовался людьми корабля, и особенно его командиром П. Д. Грищенко, в котором увидел черты незаурядного человека, смелого бойца. Александр Александрович снова пришел провожать "Л-3" в Кронштадт, давая добрые напутствия военным морякам, к ним он был особенно расположен.

Лето в тот год было довольно жаркое, а преобладающие восточные ветры значительно понизили уровень воды в Невской губе. "Л-3" без запасов снабжения торпед и мин имела осадку такую же, как и на специальном лодочном фарватере, то есть никакого запаса чистой воды. Поэтому готовую "Л-3" пришлось выдерживать в Ленинграде почти две недели.

Около полуночи 10 августа "Л-3" в сопровождении базовых тральщиков и катеров МО вышла из Кронштадта. Боевой поход начался. На траверзе маяка Шепелевского в трале базового тральщика No 215 взорвалась мина, по-видимому поставленная катерами противника, которые были обнаружены накануне.

На рассвете лодка прибыла на Лавенсари и погрузилась до вечера на грунт. Утром над островом появился воздушный разведчик, а заодно сбросил серию бомб. Впрочем, самолеты противника почти ежедневно летали над Лавенсари, наблюдали за количеством кораблей, сбрасывали бомбы и улетали восвояси.

На Лавенсари капитан 3 ранга В. А. Полещук и командир "Л-3" совместно со штабом Островного сектора разработали план вывода лодки для самостоятельного форсирования через гогландский рубеж с учетом, что "Щ-323", следуя южным гогландским проходом, подорвалась на антенной мине и возвратилась на остров.

П. Д. Грищенко встретился на острове с капитаном 3 ранга С. П. Лисиным, командиром "С-7", возвратившимся с моря, уточнил с ним обстановку в заливе, курсы и генеральное направление движения, а еще через сутки катерные тральщики, выполнив предварительное траление, вместе с морскими охотниками вывели "Л-3" к точке погружения. Все шло благополучно, за исключением одной взорвавшейся мины противника в трале. Дальше "Л-3" начала самостоятельно форсировать Финский залив. Базовые тральщики и морские охотники возвратились на рейд Лавенсари.

Могучее веретенообразное тело подводного минного заградителя бесшумно скользило на относительно большой глубине между островами Большой Тютерс и Гогланд. Первую зарядку Грищенко провел на западном Гогландском плесе, вторую - южнее Хельсинки. На корабле вместе с экипажем с разрешения Военного совета флота находился писатель Александр Зонин, в прошлом политработник, прошедший суровую школу гражданской войны, седой, выглядевший немного мрачноватым.

Перу Александра Ильича Зонина принадлежат такие произведения, как "Жизнь адмирала Нахимова", "Капитан "Дианы", "Морское братство", "Свет на борту", "Воспитание моряка", "На верном курсе". Во время этого боевого похода писатель накрепко вошел в экипаж, сдружился с ним и стал "своим человеком". Зонин много рассказывал подводникам о морской истории нашей Родины, говорил о прошлогоднем прорыве флота из Таллина в Кронштадт, во время которого он был на "Казахстане" и испытал все, что выпало на долю этого многострадального транспорта.

17 августа в районе Ландсорта (остров на подходах в шведские шхеры. От Ландсорта идет главный фарватер вдоль шхер до Стокгольма) вахтенный офицер Л. И. Шелобод обнаружил конвой в составе 14 транспортов, трех миноносцев, множества катеров противолодочной обороны и трех самолетов. Малые глубины мешали немедленному выходу в атаку, и Грищенко направился к югу в район Вестервик. Расчет оказался правильным. Тут на больших глубинах можно было маневрировать, а вскоре не замедлил появиться и новый конвой из 12 транспортов со столь же мощным охранением.

Волнение моря не превышало двух-трех баллов, дул норд-вест, и Грищенко решил атаковать с близкой дистанции. Он искусно прорвал охранение и даже замедлил ход, потому что чуть не наскочил на судно. В перископе появилась носовая часть транспорта, а потом всю линзу заняла темная стена высокого борта.

Помощник командира В. К. Коновалов отсчитал 15 секунд, пока раздались два взрыва и над целью появился огненный столб. Пора было опускать перископ и уходить. На лодку уже мчался немецкий миноносец и сбрасывал первую серию бомб. Скоро последовала вторая порция.

- Создавалось такое впечатление, - рассказывал впоследствии П. Д. Грищенко, - будто нас схватила рука гиганта и злобно трясет. После третьей серии полетели манометры, разные измерители, лампочки. После четвертой серии отказал гирокомпас, а герметический оптический нактоуз магнитного компаса запотел, и мы остались совсем без компасов. Пришлось повернуть на обратный курс, рассчитав его по времени циркуляции, а магнитный компас включить на осушение. Уже через десять минут началось просветление экрана, и мы подсчитали, что отклонились на 5 градусов от правильного курса. Два часа продолжалось преследование, взрывы 38 бомб насчитали в лодке. Проанализировав весь ход атаки, я убедился, - продолжает П. Д. Грищенко, - что рано мы ушли от маяка Богшер. Надо было потренироваться еще. Не имея достаточного опыта стрельбы торпедами залпом, выходить в атаку не годится. За тяжелую блокадную зиму люди утратили навыки, необходимые подводникам для успешного маневрирования лодки в период атаки.

У подводника должно быть развито чувство глубины. Особенно это касается боцмана и инженера-механика. Важно удержать подводную лодку на заданной глубине и своевременно зафиксировать момент, когда она норовит подвсплыть или погрузиться. Боцман, стоящий на рулях глубины, и контролирующий его инженер-механик обязаны мгновенно отреагировать на малейшее отклонение.

Петр Денисович Грищенко как истинный штурман мог часами толковать о девиации, о магнитных склонениях, а как командир - о размагничивании корабельных корпусов. Но вытягивать из него драматические описания боев было крайне трудно.

Я не раз испытывал затруднение в разговорах с ним, хотя, казалось, положение комфлота облегчало участь. Дар слова он обретал только для объяснений по специальным вопросам. А мы хотели знать о всех перипетиях похода, атаки. Терпеливые расспросы все же помогли получить ясную картину четырехчасового преследования его лодки. "Л-3" еще дважды оставалась в темноте, и было неизвестно, кого следовало больше опасаться - эсминцев, круживших над лодкой с грозным рокотом винтов, или стаи гончих - катеров противолодочной обороны.