Владимир Трибуц - Балтийцы сражаются

В течение почти всего последующего дня "К-52" преследовали подводные лодки противника. Травкин уклонялся, каждый раз менял курс и глубину погружения своего корабля. В ночь на 8 марта он уничтожил еще один транспорт противника. Снова отлично действовал весь экипаж лодки, безотказно работала электромеханическая боевая часть, возглавляемая Михаилом Андрониковичем Крастелевым, что немало способствовало успеху атак.

С добрыми вестями вернулся из своего седьмого боевого похода и Алексей Михайлович Матиясевич. На поставленных им минах погибли транспорт и сторожевой корабль противника.

24 февраля Ставка Верховного Главнокомандования упразднила 1-й Прибалтийский фронт, его войска были переданы 3-му Белорусскому. Маршал Советского Союза А. М. Василевский непосредственно возглавил командование всеми войсками, которым предстояло разгромить противника и в Кенигсберге и на Земландском полуострове.

Приближались решающие бои за Кенигсберг. В середине марта по телефону маршал Василевский спросил меня:

- В какие сроки можете перебазировать под Кенигсберг тяжелую железнодорожную артиллерию?

Я доложил, что батареи могут сняться по тревоге в любое время. Нужно только, чтобы Генеральный штаб дал разрешение на экстренный пропуск эшелонов. Часть артиллерии надо было перебросить из-под Риги, а тяжелую батарею - из района Кретинги. Маршал согласился с этим и приказал немедленно дать заявку в Генеральный штаб на передислокацию железнодорожных эшелонов.

С группой офицеров штаба я выехал в соединение торпедных катеров.

В канун нашего приезда катера под командованием многоопытного офицера, командира дивизиона капитана 2 ранга М. А. Белуша, провели бой.

Конвой, сведения о котором катерникам были переданы уже после их выхода в море, двигался к западу от Лиепаи. Белушу удалось обнаружить его после полуночи. Охранение было сильное. Выйдя в атаку, отряд встретил яростное сопротивление. Лейтенанты Герасимов, Троненко и Бортник выпустили торпеды: одну - в сторожевой корабль, а остальные - в транспорты. Вспыхнули пожары. Корабли охранения сразу же начали преследование катеров, у Швентойи еще четыре вражеских корабля пытались перехватить и уничтожить их, но им удалось вернуться в базу без потерь.

В эту же ночь стало известно о том, что Лиепаю покинул еще один конвой. Тотчас было приказано выйти в море отряду торпедных катеров под командованием капитана 3 ранга М. Г. Чебыкина. Его должны были наводить на цель самолеты-разведчики, но состояние летного поля не позволило им подняться в воздух оба отряда катеров - и Белуша и Чебыкина - действовали почти одновременно, но вернулись с разными результатами. Белуш - с победой и со всеми катерами, без единого раненого, Чебыкин - с немалыми потерями.

В организации взаимодействия отрядов и управлении боем были явления, которые обеспокоили. Я предложил провести разбор ночного боя.

Доклад сделал Белуш. Выслушав его, я задал несколько вопросов, стараясь наглядно показать присутствовавшим на разборе молодым командирам торпедных катеров допущенные ими ошибки. Думаю, разговор помог командирам критически взглянуть на свою работу, сделать выводы из просчетов.

Надо сказать, что огрехи во взаимодействии имели место и у авиаторов. На рассвете воздушная разведка засекла в море тот самый конвой, который атаковали катера. Но наблюдения за движением транспортов сразу не организовали, последующие их координаты не уточнили, и в результате вылетевшая наперехват группа торпедоносцев не смогла обнаружить противника и вернулась ни с чем.

Вслед за ней поднялась в воздух группа Героя Советского Союза К. С. Усенко. Она обшарила море на пределе дальности "петляковых" и также конвоя не нашла. На обратном пути летчики случайно обнаружили в море несколько боевых кораблей - не из состава разыскиваемого конвоя - и нанесли по ним серьезный бомбоштурмовой удар.

Лишь торпедоносцы майора Орленко после дополнительной разведки, уточнения координат догнали конвой, атаковали его и потопили транспорт. Две группы "илов" с ведущим Беляковым ударили по транспортам, пробиравшимся к Пиллау. В итоге четыре транспорта было потоплено, миноносец и несколько судов получили серьезные повреждения.

С авиационными командирами состоялся разговор. Мы тщательно разобрали полеты. Стало ясно, почему не все они были достаточно удачными.

Для улучшения взаимодействия сил флота штабы соединений планировали регулярные встречи летчиков-штурмовиков и командиров торпедных катеров.

Тут же я приказал Олейнику принять все меры к дальнейшему перебазированию катеров, быстро наладить на новых базах управление и все виды обеспечения своих подразделений. Условия для решения этой задачи были. К 23 марта должен был принять торпедные катера Кранц. Саперные войска фронта провели там большие подготовительные работы. Офицеры наших штабов осмотрели также Рюгенвальде, Штольпмюнде, Варнемюнде, Гроссендорф. В каждом из этих пунктов свободно могло разместиться соединение катеров, а Штольпмюнде и Рюгенвальде годились даже для базирования миноносцев. Причальные сооружения тут враг не успел заминировать.

На новые аэродромы было решено перебросить истребительную авиацию.

Балтийский флот шел все дальше на запад.

У Кенигсберга и Пиллау

Вечером 22 марта в Палангу, где в это время находился адмирал флота Н. Г. Кузнецов, прибыл генерал М. И. Самохин. Он доложил главнокомандующему Военно-Морским Флотом о действиях летчиков. Докладывать было о чем. 19 марта наша авиация уничтожила в Пиллау три транспорта и повредила два транспорта и несколько быстроходных десантных барж. Одновременно группы торпедоносцев нанесли удары по кораблям в море. Всего за этот день балтийцы потопили пять транспортов и сторожевой корабль. Несколько судов было повреждено.

Два дня спустя генерал Самохин снова был, в домике адмирала Кузнецова в Паланге. В его докладе звучала гордость за славные боевые дела балтийских летчиков.

К Лиепае двигались немецкие танкер и транспорт в охранении семи кораблей. Навстречу им для прикрытия в воздух поднялось большое число истребителей. Командование наших ВВС решило применить схему массированного удара, которая уже не однажды оправдала себя.

Действиями самолетов управлял находившийся в воздухе командир дивизии полковник Д. И. Манжосов. По его сигналу сначала вылетели штурмовики под сильным прикрытием истребителей. Всю мощь огня они направили на зенитные средства охранных кораблей. Не замедлили появиться вражеские истребители. Противник особенно оберегал танкер, на котором, как позже выяснилось, было до 5000 тонн горючего.

В разгар воздушного боя, когда сопротивление вражеских истребителей уменьшилось, для завершающего удара на цель был выведен минно-торпедный полк 22 самолета. Торпедоносцы, ведомые Д. К. Башаевым, и бомбардировщики В. Г. Мартынова и А. А. Бровченко потопили два тральщика, а торпедоносцы А. А. Богачева отправили на дно танкер "Засниц". Для разгрома конвоя после получения разведывательных данных потребовалось полтора часа.