Юлия Винер - Былое и выдумки

– А почему бы и нет? А если хотите, то вы – меня!

– Я вас… Я бы с удовольствием… Просто времени жалко…

– Времени у нас полно.

– Но вы свой гамбургер даже не тронули!

– И не трону. Так идем?

– Э-э… я, в сущности, уже наелся…

– Ну а я хочу есть. Пошли!

– Вы хоть порцию свою захватите! Вы же за нее платили!

– Нет, не хочу, – гордо сказала я. – Хотите, берите вы.

И он взял. Завернул в салфетку и положил в портфель. И правильно сделал! Я при других обстоятельствах поступила бы так же, не такой уж противный был этот гамбургер, мог бы пригодиться в трудную минуту. Но тут я, главное, стремилась сбить с него эту американскую журналистскую спесь, показать ему, что не так-то просто произвести на меня впечатление.

Мне это вполне удалось, но старалась я зря. В характере Неда не было ни капли спеси. Как раз на него-то произвести впечатление было проще простого. Он легко и часто восхищался тем, что видел и слышал, и приглашал восхищаться и меня. И только огорчался, не замечая у меня такого же энтузиазма.

Вид моей гостиницы, куда я его привела, его потряс.

– Это здесь ты остановилась? В «Дрейке»?

– Что значит «остановилась»? Здесь меня остановили.

– Да ведь это одна из самых-самых… Здесь сам Синатра живал! И Мохаммад Али! Здесь у группы Led Zeppelin кучу денег кто-то из сейфа украл!

– То-то хорошее, видно, местечко.

– Нет, ты не понимаешь! Здесь в подвале знаменитый клуб… Здесь…

– Да ладно тебе! Я есть хочу. Пошли.

(Мы, разумеется, по-прежнему говорили друг другу «you», но было ясно, что уже перешли на «ты».)

Окончательно добил его обед, заказанный мной в номер. Я ему даже вина заказала.

– Это тебе такой бюджет дали? Ну, скажу я тебе…

– Никакого мне бюджета не давали. Просто заказываю, что хочу. А они платят.

– Но ты заказала на двоих… Разве тебе можно?

– А где сказано, что нельзя? А во-вторых, кто знает, что это на двоих? Может, у меня такой аппетит. Мне иногда целыми днями поесть не удается, вот и оголодала.

– Нет, тебе наверняка влетит…

– Да? А что они могут мне сделать? Домой отправят? Так я бы с радостью. Но только не отправят, я им здесь нужна.

Это был мой первый за две недели свободный день, и после обеда я больше всего хотела спать. Но Нед умолил меня пойти в город, поизумляться на достопримечательности. Ему нужны были мои впечатления от Нью-Йорка, а наутро мы уже улетали в другое место.

Мы побывали в центре Рокфеллера, полюбовались на конькобежцев. Нед привел меня к гигантской строительной площадке и объяснил, что здесь скоро будет всемирный торговый центр, два высочайших в мире небоскреба-близнеца (бедные, бедные близнецы! не предвидели они своей страшной участи). Одна башня уже близилась к завершению, вторая несколько отставала, но все равно зрелище было грандиозное. И на Импайр-Стэйт-билдинг мы посмотрели, и еще на много чего, в Нью-Йорке есть на что посмотреть. Но толку от этого Неду было мало. Все это было очень интересно и впечатляюще, но мне отчаянно хотелось спать, я тащилась за Недом, держась за его рукав и время от времени откликаясь на его вдохновенные объяснения словами «terrific… incredible…». Наконец он остановился, посмотрел на меня и спросил:

– Других слов ты не знаешь?

– Знаю. Спать. Спа-ать…

В такси он сказал обиженно:

– Ты совсем не хочешь мне помочь. Получается, что от Нью-Йорка у тебя одно впечатление: спа-ать! А для меня этот мой проект невероятно важен. Редактор сказал, что если получится интересно, он возьмет меня на постоянную работу.

– Так ты там не работаешь? Как же тебе дали этот проект?

– Это моя идея. Я придумал и предложил. А это уже полдела – придумать идею. Написать-то каждый может, проблема – о чем!

Я даже почти проснулась. От меня зависела судьба человека!

– Сделаем так, – сказала я. – Все интересное и необычное, если заметишь за мной, – используй. Дай только выспаться, и я постараюсь реагировать как-нибудь позабавнее. Но даже если ничего интересного из меня не вытянешь – не смущайся. Сочиняй! Ты же писатель. Выстрой себе некий персонаж, надели его кое-чем из моей биографии: Москва, Израиль, наивность, ломаный английский, ну, и собирание денег. А дальше включи воображение. Приписывай этому персонажу какие угодно реакции и слова. Я на все согласна! Делай из меня хоть дуру, хоть растяпу, хоть снобку, хоть что хочешь. Главное, чтоб было занятно и правдоподобно. Но только чтоб не было похоже на меня!

Излишним самолюбием Нед не страдал и предложение мое принял целиком и с радостью. А его собственная восторженная натура самым подходящим образом реагировала на все то, на что и как, по его представлению, должна была реагировать я. И он, уже почти не глядя на подлинную меня, приписывал собственные чувства своей героине. Он вовсе не считал, что врет. Он искренне верил, что именно так должен думать и чувствовать человек из России, впервые попавший в его великую страну.

Время от времени он читал свои записи мне. Иногда его полное непонимание советской ментальности меня смешило, иногда вызывало досаду, но человек он был, в общем-то, неглупый, иногда даже остроумный, и писать умел. Я замечаний ему не делала и поправок не предлагала, вообще решила не вмешиваться в процесс. Боялась нарушить растущий у меня на глазах образ.

Но раз-другой все же не удержалась. Я уже упоминала, какую тоску нагоняли на меня богатые дизайные дома, куда меня приглашали в гости. И дома, и люди в них. Но когда в такой дом вместе со мной пригласили Неда, он восхищался и хвалил именно так, как того ожидали от меня.

– Да, – сказал он мне грустно, – такого мне никогда не добиться.

– Ну и скажи спасибо, что никогда не будешь жить в таком доме, – злобно ответила я.

– Да ты что? Неужели ты не хотела бы жить в таком доме?

– Я? В доме, который для меня обставляли и украшали посторонние люди? И стать такой, как его владельцы? Да ни за что!

И тут в нем заиграла профессиональная журналистская жилка.

– Ты серьезно? Тебе не нравится? Вот это интересно! Это я непременно использую. Это необходимо развить. Расскажи мне побольше, чем тебе не нравятся эти люди и их дома?

– Не расскажу. И ты это не используешь. Не за тем меня посылают, чтобы я наводила критику на американскую еврейскую буржуазию. И не за тем, чтобы я обижала наших жертвователей.

– Да как же не использовать? Это золотой материал, он расцветит мой рассказ новой краской. А то героиня получается какая-то уж очень… Всему изумляется, всем восхищается, все одобряет…

– Вот-вот. А ты забыл, откуда берутся все эти восторги? Вспомнил? Ну и придерживайся образа. Никакой критики по адресу моих клиентов!

– Пресно получится…

– Пресно? А ты придумай что-нибудь остренькое.

– Придумай, придумай… Тогда зачем я вообще с тобой езжу?