Алексей Шишов - Генерал Дроздовский. Легендарный поход от Ясс до Кубани и Дона

— Опять воевать? Да я уже устал от войны, от фронта..

— Мирно жить надо. Войне-то ведь приходит, по всему видно, конец. Австрийцы и немцы с нами братаются…

— Как же я против своего народа воевать буду…

Часть поступавших в бригаду волонтеров отправляли в свои прежние полки для агитации. Первые добровольцы размещались в общежитиях христианской Евгениевской общины и получали небольшое денежное пособие. При этом офицеры, покинувшие свои части, автоматически лишались всех остальных видов положенного им довольствия.

С согласия генерала Щербачева и других высших чинов Румынского фронта Михаил Гордеевич разослал по армейским штабам приглашение желающим поступать якобы на американскую службу, то есть в вооруженные силы одной из стран Антанты. Но особого проку от такого приема не было.

Центром вербовки добровольцев продолжал оставаться дом на улице Музилер. Именно в это бюро больше всего прибывало людей, прежде всего офицеров с фронта.

Представители Антанты при румынском короле Фердинанде I довольно скоро обратили внимание на тот обнадеживающий факт, что русское командование в лице Щербачева пытается создать добровольческие части. Их обнадеживала мысль, что эти новые воинские формирования помогут удержать Румынский фронт от развала, а Антанта получит надежду сохранить до победного конца в Великой войне Россию. В королевской штаб-квартире поговаривали:

— Канцлер Вильгельм со своим Гинденбургом из последних сил надувает щеки на Французском фронте…

— Нам надо удержать фронт здесь, в Молдове. Но без русских генерала Щербачева нам этого не сделать…

— Скинтейскую бригаду полковника Дроздовского надо поскорее выставить на фронт…

— Быть великой Румынии! Возьмем в королевство и Бессарабию, и Одессу с Измаилом. Все дунайское устье…

То есть и королевское командование, и представительства Антанты в Яссах, прежде всего французское, лояльно отнеслись к деятельности полковника Дроздовского в прифронтовой полосе. С этого времени добровольцы стали получать некоторую финансовую помощь от союзников, что помогло им обеспечить первых добровольцев всем необходимым. Однако весьма существенной такая финансовая помощь по многим причинам быть не могла.

Через своих посланцев в «собственно Россию» Михаил Гордеевич попробовал наладить новый канал притока добровольцев. Таких офицеров на станции Унгены встречал специальный агент, который направлял прибывших к месту формирования бригады.

К началу января 1918 года в рядах 1-й бригады русских добровольцев, которая теперь размещалась в окрестностях города Яссы, в местечке Скинтея, насчитывалось уже более двухсот человек, в большинстве офицеров. Началось сколачивание первых рот, батарей, различных команд.

Встала проблема оружия, которую штаб фронта сразу решить не смог. Правда, почти все офицеры прибывали с личным оружием, но револьверы и сабли заменить винтовки, а тем более пулеметы и полевые орудия не могли. В полках комитеты «с левым уклоном» уже давно отлучили командиров от права «начальствовать над оружием». Объяснение тому давалось одно:

— Офицер — это контрреволюционер…

Поняв, что с собой офицеры из оружия почти ничего принести в Скинтею не смогут, Дроздовский решил посоветоваться с генерал-лейтенантом Генерального штаба Санниковым, о котором был наслышан во время своей короткой — годичной — дальневосточной службы. Тогда был начальником штаба Приамурского военного округа, а ныне занимал пост главного начальника снабжения Румынского фронта А самое главное — бывший павлон Санников носил на груди бело-эмалевый орденский крест Святого Георгия.

Такой человек не мог отказать в помощи офицеру-монархисту, тоже георгиевскому кавалеру и генштабисту. И тоже бывшему павлону. Так что разговор у двух заинтересованных лиц состоялся без всяких «восточных хитростей», открыто.

— Михаил Гордеевич, вашей просьбе я помочь не могу.

— Почему, Александр Сергеевич? Комитеты?

— Нет, дело не в них.

— В ком же тогда?

— В союзниках. Король, как главнокомандующий армиями фронта, уступил своему военному министру генералу Авереску.

— И румыны наложили свою дружескую руку на фронтовые склады.

— Именно так. Без их контроля уйти на сторону несколько сотен винтовок или даже один-единственный «максим» сегодня не может. Хотя формально склады не в их руках.

— Тогда, Александр Сергеевич, где искать выход? В содействии Щербачева?

— Нет, вам в вооружении и Щербачев сегодня не поможет. Но выход, Михаил Гордеевич, есть. И вполне надежный.

— Какой же?

— Надо вам научиться своевольничать в окопах и ближних фронтовых тылах, на складах и дорогах.

— То есть забирать нужное силой?

— Силой — только в последнюю очередь. Лучше военной хитростью, набегом. Забирать себе в Скинтею все, что плохо лежит: винтовки и пушки, лошадей и повозки, провиант. Угоняйте к себе броневики и автомобили. Ведь офицеров со знанием автомобильного дела хватает?

— Вполне, Александр Сергеевич.

— Тогда действуйте. Я вам обрисовал программу обеспечения вашей бригады всем, начиная от гаубицы самой большой мощности и кончая полевыми кухнями.

— А если комитеты воспротивятся такому самозахвату, Александр Сергеевич? Ведь в полках и на складах не все же превратились в дезертиров?

— Верно, Михаил Гордеевич. Не все. Но не будут же комитетчики идти на твоих офицеров в штыки из-за ящика патронов или десятка никому не нужных в полку винтовок?

— Не будут, это ясно. Да и к тому же мои добровольцы за себя постоять и с наганом смогут.

— Прекрасно. Тогда действуйте. Но только на свой страх и риск. Все остальное по тыловой части я беру на себя..

С генерал-лейтенантом Санниковым, героем наступления русской 9-й армии в Буковине, Дроздовский встретится вновь в начале августа в штабе Добровольческой армии. Тот тогда приступил к исполнению должности начальника снабжения деникинских войск. Они оба будут рады нежданной встрече.

— Михаил Гордеевич, я так много наслышан о вашем маленьком ледяном походе от Ясс до Дона Не могу не пожать вашу действительно мужественную руку.

— А я вашу, Александр Сергеевич. С самой глубокой признательностью от моих «дроздов».

— И за что они мне признательны, наши белые «дрозды»?

— За отеческий совет. Помните наш разговор в Яссах?

— Разумеется, помню. Королевский военный министр генерал Авереску тогда много удивлялся, что на фронте бронемашин стало намного меньше. Много их дошло до Дона?

— К великому сожалению, всего один. Но зато какой — «Верный», на четыре пулемета. Остальные из-за поломок пришлось испортить и бросить по дороге.

— «Верный», говорите? Это не броневик ли легендарного капитана Нилова?