Алексей Шишов - Генерал Дроздовский. Легендарный поход от Ясс до Кубани и Дона

А необыкновенные солдаты и офицеры необыкновенного отряда в этот момент — горды и так же, как освобожденные, счастливы. Им — цветы, благодарности, улыбки…

В душах и сердцах в этот момент бьется одно, оно поет, громко и трепетно звучит ОСВОБОЖДЕНИЕ!

Начало его… Вот один большой город… А потом — дальше!.. Вся Россия? Возможно?! И звучит в душе ответ: смелым и дерзким — возможно. Трудно?.. Да, будет трудно. Будет тяжело, кровь, жертвы, гибель многих, муки…

Чудо, рожденное в зелено-дымной степи, — маленький отряд полковника Дроздовского»..

…Безусловно, командование красноармейских войск, занимавших Ростов, знало о подходе к городу со стороны Таганрога какого-то белого отряда, появившегося откуда-то с запада, из пределов Украинской державы гетмана Скоропадского. У красных тоже была своя разведка, которая доносила: «Белых добровольцев-офицеров у неизвестного нам полковника Дроздовского не больше тысячи человек…»

Всего лишь — одна тысяча. Почти как краснорубашечников Джузеппе Гарибальди, не больше. Не впечатляла и белая артиллерия, не говоря уже о коннице силой в два неполных эскадрона.

Иначе говоря, в красном Ростове не увидели в белых «дроздах» смертельной для себя опасности.

— Откатятся от города, как корниловцы от Екатеринодара еле ноги унесли к черкесам в аулы…

— Белые буржуи-авантюристы… Безумцы…

— Хотят нас взять на испуг…

А зря так сказали. Добровольческий отряд, теперь чаще называвшийся бригадой полковника Дроздовского, для начала (и до конца) Гражданской войны являл собой образец военной организованности, дисциплинированности, спаянности, настроя на победный исход любого дела. Хотя дроздовцы и не всегда побеждали, в противном их упрекнуть было просто нельзя.

Белые тогда не владели ситуацией вокруг Ростова. Не знали того, что в городе и его окрестностях была сосредоточена в начале 20-х чисел апреля двадцатипятитысячная группировка войск противника. Что она была хорошо вооружена и имела немалую артиллерию. И потому могла если не разбить белых добровольцев, то оказать им самое сильное и стойкое сопротивление.

Полковник-генштабист Дроздовский не зря считался на фронте зрелым оперативником. Он зрил ситуацию на поле боя более чем похвально. И сразу понял, что легкой схватки за огромный город у его маленького войска не будет. Даже если исходить только из того, сколько в нем и окрестностях красных войск.

Михаил Гордеевич даже не знал того, кто ими единственно начальствует. Времени на уточнение деталей ростовской операции не имелось в силу многих причин, не говоря уже о выяснении фамилии старшего во вражеском стане. Даже пленные на такой незамысловатый вопрос отвечали неопределенно:

— Кто его знает. Отрядов разных много. Комиссаров тоже много. Приказов издается много, а подписей на каждом — не счесть…

Юнкер Анатолий Прицкер с задачей справился более чем успешно. Разведчик удачно миновал на приличной скорости сторожевые заставы по дороге у города, которые поразили его своей беспечностью. Красноармейцы только провожали глазами промчавшегося мимо них, поднимая тучи пыли, мотоциклиста. И никто из них в тот день не высказал сомнения в, казалось бы, напрашивающемся вопросе, кто он: наш или белый?

Патрули в городе тоже говорили, провожая глазами мчавшийся мимо них с непривычным треском мотоциклет и одетого с ног до головы в черную кожу мотоциклиста:

— Верно наш…

— Ишь, как торопится…

— Ясно дело, в штаб с донесением, посыльный, видимо…

— В какой такой штаб?

— А кто его знает, в какой? Нынче в Ростове штабов много. Война…

Мотоциклист-разведчик то с самым озабоченным выражением лица, то с приветливой улыбкой прокатился по центру города, по правобережной части Ростова, заскочил на привокзальную площадь и даже зашел на сам вокзал, на его перрон. Он высмотрел действительно многое, вступая не раз в разговоры с рядовыми красноармейцами:

— Товарищ, ты какого полка будешь?

— Не полка, а ударного революционного отряда имени Мировой революции. Слыхал про такой?

— Как не слыхать, геройский отряд.

— То-то.

— Где ваш штаб стоит, не подскажешь?

— А ты езжай вот по той улице, видишь? Штаб там, где наша пушечная батарея стоит. Все четыре ствола. Чего там тебе надо?

— Да с пакетом я. Спасибо, братец…

Обо всем увиденном юнкер, не менее благополучно миновавший сторожевые заставы и на обратном пути по дороге на Таганрог, доложил Дроздовскому и Войналовичу. Те слушали его внимательно, не перебивая. И уже после того, как мотоциклист-разведчик умолк, стали уточнять детали о расположении противника.

— На заставах по дороге к городу пулеметы видел?

— Нет. Только стрелки по десятку-два человек.

— Где бронепоезд красных стоит, на подъезде к вокзалу или на батайской ветке, у Нахичевани?

— Ближе к Батайску, в его сторону стоит.

— Сколько орудий на нем?

— Два. Оба — трехдюймовки. И пулеметы, наверное, не меньше десятка будет. Команда бронепоезда сборная.

— Где больше всего штабов у красных?

— Смотря по часовым и флагам — вокруг вокзала. Там же и больше всего пулеметов виделось.

— Батареи где у них смотрят в нашу сторону?

— На позициях у таганрогской дороги их нет.

— От вокзала могут быстро против нас пушки подвести?

— Нет. Видно, что порядка особого в артиллерии у большевиков нет.

— Почему ты так определил?

— Потому что ни у одной батареи близ вокзала лошадиных упряжек не видел Видно, пасут их где-то у города.

— Так, это уже хорошо. Сколько, ты считаешь, у противника сил в самом Ростове?

— Трудно сказать. Но думаю, тысяч с пять или семь наберется.

— Как у них с дисциплиной? С организованностью?

— Да никак. Часовые на постах сидя семечки щелкают. Разве это есть дисциплина…

С численностью красных войск в Ростове, наполнявших город, мотоциклист-разведчик сильно ошибся. Но об этом станет известно после ростовского штурма, при допросах пленных и просмотре трофейных документов, найденных в брошенных противником штабах.

Красные войска в схватке за город Ростов 21–22 апреля 1918 года численно превосходили атакующую белую 1-ю бригаду русских добровольцев с Румынского фронта в двадцать пять раз! Такое соотношение сил было без всякой на то натяжки.

Поблагодарив юнкера Анатолия Прицкера за бесстрашие и смекалку в разведке и отпустив его, Дроздовский с начальником бригадного штаба задумались крепко: брать или не брать Ростов штурмом?

Решили собрать военный совет отряда, пригласив на него всех единоначальных командиров: стрелкового полка, конного дивизиона, батарей, сотен, команд. Такой военный совет собирался впервые. Разговор велся об одном: быть штурму или повременить с ним?