Линда Мак-Робби - Непослушные принцессы

Кроме всего прочего, эта женщина отличалась патологической ревностью. Она любила закатывать скандалы и намекала на то, что Вильгельм замешан в каких-то порочных, возможно сексуальных отношениях с собственным братом. Один граф вспоминает, как Анна во время вечерней трапезы только то и делала, что пилила мужа за то, что она называла его «незнатным происхождением». Исчерпав эту тему, Анна перешла к половой несостоятельности Вильгельма. После подобного рода выходок женщина впадала в раскаяние и со слезами на глазах принималась вымаливать прощение у своего мужа, который прекрасно знал цену всем ее извинениям.

К 1568 году поведение Анны стало невыносимым. Кажется, она прониклась подлинной ненавистью к мужу, который, надо отдать ему должное, много раз пытался найти с ней общий язык. Однажды, когда, пребывая в Кельне, Анна пустилась в очередное сумасбродное мотовство, прибыл гонец с письмом от ее супруга, в котором ей настоятельно рекомендовалось вернуться домой. Женщина на глазах у толпы зевак разорвала бумагу в клочья, начала топтаться по ним ногами и орать, что пусть лучше ее муженек сдохнет и его закопают, чем она вернется к нему.

После рождения последнего ребенка Анна полностью порвала с Вильгельмом. Она завела шашни с Йоханнесом Рубенсом, адвокатом средних лет, который к тому же был женат и имел детей. В 1571 году эту парочку однажды застукали на горячем в окрестностях Кельна. Хотя Анна с самого начала отрицала свою измену, доказательства против нее быстро множились. Она забеременела от любовника. Рубенс во всем сознался, и тогда Анна закатила одну из своих фирменных истерик, призывая Вильгельма по праву супруга убить и ее, и ее любовника. Рубенса, как и следовало ожидать, подобного рода перспективы не обрадовали. Его жена, как ни странно, принялась умолять принца Оранского сохранить жизнь ее непутевому муженьку.

Вильгельм сохранил жизнь обоим. В конце концов, отправлять саксонскую принцессу на плаху, какой бы сумасшедшей она ни была, было неразумно с политической точки зрения. Что же касается помилования Йоханнеса Рубенса, то искусство находится в неоплатном долгу перед принцем Оранским, так как этот адвокат со временем станет отцом фламандского барочного художника Питера Пауля Рубенса. Адвокат и его великодушная жена воспитали дочь Йоханнеса от Анны. Представляется маловероятным, что у этого ребенка было счастливое детство.

Анне, впрочем, посчастливилось меньше, чем ее любовнику. В 1571 году Вильгельм с ней развелся, и больше они не виделись. Развод остался в тайне, а заботу об Анне взяли на себя члены ее семьи. Безумие женщины принимало угрожающие формы. Теперь Анну ни на минуту не оставляли без присмотра. С 1572 года местные священнослужители дважды в неделю читали ей проповеди, надеясь на то, что божественное вмешательство может воспрепятствовать женщине следовать тем порочным путем, который она выбрала. В соответствии с понятиями тех лет ее воспринимали как грешницу, которая «добровольно упорствует в своем пороке». К концу жизни с ней обращались так же, как принято было обходиться с другими умственно больными людьми: насильственная изоляция, содержание в отвратительных условиях и ежечасное обращение к религии.

В 1575 году Анну перевели в дрезденский фамильный замок. Ее содержали в двух комнатах, окна которых были заложены кирпичом. В двери было проделано зарешеченное окошко, через которое подавали пищу. Нет ничего странного в том, что состояние больной только ухудшилось. Анна постоянно жаловалась на то, что ее морят голодом, и в огромном количестве потребляла оливковое масло по одной только ей ведомой причине. Женщину мучили галлюцинации. Анна впадала в бешенство, утверждая, что окружающие замыслили ее убить, что она умертвила своих детей, а ее дочери спят с собственным отцом. С пеной у рта она невнятно бормотала полную бессмыслицу, «словно сумасшедшая». В 1576 году Анна напала на местного жителя с ножами, «свирепствуя, словно одержимая». Она умерла в 1577 году в возрасте тридцати трех лет.

Как ни печально, но кое-кто из детей Анны, судя по всему, унаследовал толику ее безумия. Не исключено, впрочем, что на их психику разрушительно повлияла обстановка, в которой они росли. Особенно не повезло младшей дочери Вильгельма и Анны по имени Эмилия. Когда она сошла с ума и начала кричать на кого-то невидимого, ее пришлось арестовать. Она несколько раз пыталась совершить самоубийство, прежде чем умерла в 1629 году.

Анна Саксонская была, без сомнения, не единственной принцессой в европейской истории, нуждавшейся в принудительной госпитализации. Из-за того что ограничений на браки между кровными родственниками в королевских домах Европы практически не существовало, врожденные психические заболевания цвели буйным цветом. Привилегированное общественное положение, когда все время находишься на виду, этому только способствовало. Но не все, кого считали сумасшедшими, на самом деле были психически больными. Безумие, кажется, имеет свои привилегии.

Принцесса Александра Амалия, дочь баварского короля Людвига Первого, единственная из его детей никогда не состояла в браке. Отец отклонял кандидатуры потенциальных женихов, ссылаясь на хрупкое здоровье дочери, но болезни принцессы имели не только физическую природу. В возрасте двадцати трех лет симпатичную черноволосую принцессу видели осторожно идущей на цыпочках по коридорам королевского дворца. На вопрос встревоженных родителей Александра Амалия отвечала, что в детстве она проглотила огромный стеклянный рояль. Если она натолкнется сейчас на что-то твердое, рояль разобьется и она умрет от потери крови.

«Стеклянная мания» была часто встречающимся симптомом меланхолии. В XIX веке до возникновения научной психологии этим термином называли широкий диапазон различных психических расстройств. Больные иногда считали, что части или даже все их тело состоит из этого материала. В XIV столетии, например, Карл Шестой Французский уверял, будто внутренние органы у него из стекла. Чтобы обезопасить их, он приказал пришивать железные «ребра» к его одежде.

Странности принцессы Александры этим не ограничивались. Она одевалась во все белое и маниакально придерживалась чистоты. Вид кое-каких предметов и некоторые запахи вызывали у нее нерациональное беспокойство. Ходили слухи, что она считает, будто у нее в голове есть диван. Известно, что в 1850 году принцесса лечилась в санатории для душевнобольных в Германии. Бóльшую часть взрослой жизни она провела в женском монастыре, где ее возвели в сан аббатисы, скорее всего, из-за высокого социального положения. Впоследствии Александра Амалия стала детской писательницей. Она умерла в 1875 году в возрасте сорока девяти лет.