Ольга Круглова - Япония по контракту

Кажется, она начинала понимать японский язык.

Верно, эта цикада

Пеньем вся изошла? -

Только скорлупка осталась.

Басё

— Есть у вас туфли двадцать пятого размера? — спросила она в магазине, старательно произнеся только что выученное "ни-джу-го" — двадцать пять.

И почувствовала себя во всеоружии. Продавщица улыбнулась, поклонилась, пролепетала:

— Давайте посмотрим…

И пошла вдоль полок, внимательно изучая надписи на коробках. На полках двадцать пятого не было. Она только что в этом убедилась. Она ожидала, что девица пойдёт в подсобку, на склад… Но та вяло пошла вдоль полок, словно не зная, что продаётся во вверенном ей отделе, а, изрядно нагулявшись, сообщила, наивежливейше улыбаясь, что именно сейчас и именно такого размера в магазине почему-то не имеется. Она поверила слову "сейчас" и отправилась в другой магазин, в третий…

Процедура повторилась. Ей хватало минуты, чтобы установить — самый большой размер в женском отделе двадцать четыре с половиной, продавщицы же тратили на это куда больше времени. Они мямлили:

— Давайте посмотрим…

И брели по залу, шаря по коробкам. Обход неизменно кончался изумлённо разведёнными руками и извилистыми фразами:

— Почему-то как раз сейчас я не смогла найти… Возможно, в другой раз мы смогли бы…

Сообщение сопровождалось обильными поклонами, улыбками, извинениями и благодарностями. Лучше бы разобралась, что стоит у них на полках, чтобы не тратить столько времени впустую!

Прежде чем открыть дверь следующего магазина, она подошла к телефону-автомату и позвонила Намико. Та запротестовала:

— О нет, девушки точно знают, что стоит у них на полках! А "давайте посмотрим" — это вежливая форма отказа! Мы, японцы, это понимаем!

— Значит, сказать прямо, что такого размера в принципе нет, нельзя?

— Нельзя! — горячилась Намико. — Если продавец скажет "нет", покупатель обидится и в такой магазин никогда больше не войдёт! Мы, японцы, деликатны!

Значит, враньё — деликатность, а честное "нет" — обидное, грубое слово? И чтобы убежать от него, продавщицы готовы были подолгу бесцельно бродить вдоль знакомых полок и притворяться, будто что-то ищут. И щедро швырять на ветер время! Ну хоть бы объяснили, что её размер — очень большой для Японии, бывает редко и за ним надо идти в специальный магазин и платить дорого. Но продавцы в этом сознаваться почему-то не хотели.

— Нет, нет, так нельзя! Вы же их не спрашивали, где купить туфли большого размера? — Намико защищала продавцов, как родных. — Если бы спросили, Вам объяснили бы, куда идти, а по своей воле никто своих объяснений не навяжет! Это — насилие над покупателем!

Объяснить, где купить нужную вещь — насилие?! Да, непростое это будет дело — выучить японский язык, где нет слова "нет". Нет, оно, конечно, было здесь — коротенькое "йе", но произносить его было, похоже, строжайше запрещено. С ностальгической грустью вспоминала она грубых московских продавщиц. Они бы врезали, не церемонясь:

— У нас такого размера сроду не было, нет и не будет!

По крайней мере, это спасло бы её от насморка, заработанного на свежем океанском ветру, продувшем её насквозь во время бессмысленных блужданий из магазина в магазин. Она свернула к вывеске с зелёным крестом. А что, если спросить ботинки в аптеке? Они тоже не скажут "нет"? Тоже ответят "давайте посмотрим!" и пойдут перебирать пузырьки?

Она едва успела в университет к началу зачёта. Студенты готовились продемонстрировать построенные ими модели кристаллов — пластмассовые шарики, соединённые тонкими виниловыми трубочками. Чтобы ребята лучше старались, Хидэо решил устроить конкурс с премией для победителя. Лабораторные сэнсэи образовали жюри. Её пригласили тоже.

— Напишите формулу того вещества, модель которого Вы сделали! — задала она совсем простой вопрос. — Студент Таманага удивлённо поднял глаза, заметался в тревоге, посмотрел на сэнсэя. Сэнсэй занервничал. — Вы что, не знаете, что сделали? — опешила она и поспешила на помощь студенту. — Ну, напишите хотя бы, из каких элементов это вещество состоит. Вот эти красные шарики — что это?

— Медь…

Студент неуверенно вывел на доске первую букву химического символа меди. Он не умел обозначить медь!? На третьем курсе инженерного факультета! Сэнсэи потупившись молчали. Хидэо глянул на неё сердито, бросился на выручку студенту.

— Сколько времени Вы потратили на изготовление модели?

Таманага приободрился, словно его вывели на знакомую, твёрдую тропу, принялся подсчитывать, шевеля губами. Получилось тридцать часов. Сэнсэй обвёл собрание торжествующим взглядом и объявил, что допрос окончен. Тридцати часов вполне хватило бы, чтобы выучить краткий курс кристаллографии. И уж наверняка за это время можно было бы узнать, что лепишь, и как пишется медь. Но студент предпочёл сделать аккуратную, добротную вещь. Да и надо ли Таманаге знать, как пишется медь? Он собирался трудиться на заводе роботов. А там ему, пожалуй, нужнее, чем формулы, будет умение прилаживать мелкие, скользкие шарики к неудобным, тонким трубочкам. Высший балл она поставила смышлёному Адачи. Его модель слегка косила. Но он знал, что сделал, и где используют это вещество. Голосование было тайным, но Хидэо, принимая бумажки из рук членов жюри, не стеснялся тут же их открывать, а, открыв, глядел на написавшего то одобрительно, то зло. Ей достался очень сердитый взгляд. Но большинство оказалось на её стороне, и расстроенный сэнсэй отдал премию — небольшую денежку в конверте — студенту Адачи. И сообщил, что он предназначал награду студенту Таманаге, работавшему дольше всех.

Хидэо ушёл, к его кабинету направлялись элегантные господа. Их встреча длилась долго. Проводив гостей, Хидэо поставил на студенческий чайный стол коробку с дорогим печеньем. Хидэо часто баловал студентов, тратил на них много денег!

— Денег? — удивился Шимада. — Кобаяси не покупает эти сладости, их приносят люди с фирм. В подарок.

— За что фирмачи дарят сэнсэю такие подарки?

Шимада удивился опять — она не понимала простых вещей!

— Фирма, которая собирается взять на работу нашего выпускника, хочет получить хорошего студента. Это особенно важно теперь, когда в промышленности спад и фирмы не могут позволить себе набирать много новичков. Вербовщики приходят к сэнсэю, чтобы он назвал им имя самого способного. За это и дарят дорогие сладости, купленные на деньги фирмы.

Вечером лаборатория вид имела странный: студенты спали. Спал Ода, спал Таманага, прикорнув на пачке фотографий. Пачка была толстая — сэнсэй любил, чтобы результатов было много. И чтобы работали долго. Может, потому он проводил беседы со студентами поздно вечером? В девять Хидэо появился в студенческой, окинул взором комнату, словно проверяя, кто на месте, остался доволен многолюдством в столь поздний час. Сонный вид студентов его не разжалобил: