Ольга Круглова - Япония по контракту

— Сэнсэй понимает, что девочка работает бесплатно, и чувствует себя обязанным в благодарность за её услуги помочь найти мужа, — рассказывала Соно-сан. — Долг сэнсэя — порекомендовать перспективного жениха, посоветовать, познакомить, поговорить с парнем…

Соно-сан очень хотела пристроить дочь секретаршей в университет. Но пока не могла.

— Секретарша должна быть красива, — весело подмигивал ей суперкомпьютерный Такасими. — В лабораторию, где хорошенькая секретарша, охотнее идут студенты.

Конечно, в университете, где женское личико редкость, привлечь молодых парней могли не только сэнсэй и его наука, но и красавица. Привлечённые красавицей студенты обеспечивали сэнсэю популярность и деньги, которые можно было потратить на новое оборудование, притягивающее новых студентов. Так раскручивалась спираль, выносящая сэнсэя на самый верх служебной иерархии. А в основе спирали скрывался изящный, как тростинка, специалист по английскому языку и литературе. Но красавицы приносили не только успех, но и проблемы.

— Они слишком быстро выходят замуж, — сетовал Такасими. — Я постоянно ищу новых секретарш! А, взяв их на работу, стараюсь баловать, чтобы они хоть сколько-нибудь продержались. Я вечно вожу им из Америки подарки. Только им, никому больше!

Такасими улыбался. Видно, трудные поиски красивых секретарш были ему не в тягость. А вот Кумэда, выдав замуж третью красавицу, отчаялся, взял секретаршей жену, правда, тоже красивую. Многие сэнсэи в последнее время делали так — это избавляло их от хлопот с поисками и пополняло семейный бюджет.

Красавицы выходили замуж и увольнялись, но места для дочери Соно-сан всё не находилось. Может, потому, что она походила на мать — маленькую, круглую? И одевалась, как мать, в нелепые короткие брюки и мешковатую кофту. А университетские секретарши блистали, как кинозвёзды. И не на сотню тысяч йен их зарплаты тянули эти наряды. Значит, раскошеливались отцы, посылая дочь в университет за женихом. А муж Соно-сан был всего лишь ассистентом профессора и обеспечить дочери подходящий гардероб, наверное, не мог. И девушка оставалась без работы. Дамы в Шимин-центре утешали Соно-сан: теперь кризис, с работой стало хуже, в особенности для женщин.

— Почти половина из тех женщин, что ищет работу, не может её найти, — сердилась Мидори, — у мужчин такой безработицы нет!

Над простором полей

Ничем к земле не привязан

Жаворонок звенит.

Басё

Скука на семинаре была смертная. Митико дремала, положив голову на скрещенные руки и вдруг встала, пошла к выходу. Хидэо проводил её взглядом из-под очков, но не сказал ничего. Парня он обязательно спросил бы — куда идешь? — да и не посмел бы парень вот так встать посреди семинара и уйти. А единственную девочку в своей лаборатории Хидэо баловал. Митико ушла. И надо было последовать её примеру, чтобы не уснуть. В студенческой комнате Митико готовила кофе. Она всегда хозяйничала в лаборатории, как у себя дома. И командовала парнями. А они охотно подчинялись ей.

— Скучно на семинаре, Митико?

— Скучно, — кивнула девушка.

Они переглянулись, рассмеялись — они отлично понимали друг друга. Митико тянулась к ней, словно искала опоры, словно училась, как жить женщине среди стольких мужчин.

— Почему ты, Митико, выбрала такое странное занятие для девушки — инженерный факультет?

Мальчишеская фигурка в тугих джинсах слегка шелохнулась под большим серым свитером, гладкая головка качнула длинным хвостом, глаза на скуластом лице блеснули.

— Я знала, что буду тут одна! — Митико улыбнулась.

Значит, девчонка рассчитывала, что, оставшись без конкуренток, сможет выбрать лучшего жениха. И в своих расчётах не ошиблась — за ней ходил красивый, высокий парень.

— Он — лучший студент на курсе! — ласково говорил Хидэо, гордясь выбором своей студентки.

Тайны из своего романа Митико не делала. Друг часто заходил за ней в лабораторию, а Митико иногда быстро обнимала его, не особенно заботясь о том, что их могут увидеть.

— Он твой жених, Митико?

Митико пожала плечами.

— В каникулы мы путешествовали вдвоем по северным префектурам. На его машине.

— А твои родители не возражали против вашего путешествия до свадьбы?

Митико не смутилась.

— Сейчас многие девушки делают так.

Действительно, многие. Её соседка по дому, с которой они болтали изредка, не скрывала, что снимает квартиру вместе с парнем, что познакомилась с ним в университете, теперь работает в одной компании. Они не были женаты.

— А зачем жениться? — удивлялась девушка. — Я прихожу с работы в девять, он в десять. Я как раз успеваю приготовить ужин. А если мы поженимся, мне придётся остаться дома. Что я буду делать целый день? К тому же без моей зарплаты мы станем жить хуже. Наверное, мы поженимся потом, когда решим завести детей.

Митико тоже собиралась выйти замуж за своего друга. Но попозже, когда закончит университет.

— А что ты будешь делать после замужества, Митико? Станешь домохозяйкой?

— Не обязательно, я ищу работу. Предложений пока немного, но на примете есть приличная фирма в Осаке, отдел маркетинга чего-то — не то машин, не то компьютеров. Платят там хорошо. Только вот получить это место будет нелегко, теперь всюду новых сотрудников берут плохо, особенно девушек.

Митико глянула на часы, нехотя поднялась.

— Мне пора на семинар.

Рассудительная Митико знала: тот, кто будет нанимать её на работу, обязательно спросит у сэнсэя, не лентяйка ли она? Она вернулась в скуку семинара вместе с Митико. Из солидарности. И Хидэо приветливо улыбнулся входящим женщинам.

Подрёмывая в полутёмной аудитории, она думала, что устремления японских женщин в сущности не изменились — на службу они отправлялись с мыслями о женихе — и дочка Соно-сан, и даже Митико. В центре женских интересов по-прежнему было замужество. Семья.

— Вы отсутствовали долго…

Не выдержал всё-таки Хидэо, упрекнул. А она решила развеять семинарскую скуку — пошутить:

— Да потому, что в университете ужасная дискриминация женщин.

Она намекала на то, что женщинам с четвёртого этажа приходится спускаться на первый — только там, в закутке под лестницей был устроен единственный на весь инженерный корпус маленький дамский туалет. Собственно, больше не требовалось — на всём факультете обитали всего пяток секретарш да единственная студентка, Митико. И ещё русская гостья. Она говорила о естественном, как японцы, не смущаясь. Только улыбалась. Но Хидэо принял обвинение в дискриминации всерьез.

— Да, да, мы не готовы принимать женщин на нашем факультете! Это надо изменить! А дискриминации у нас нет! На будущий год мы собираемся принять на первый курс не меньше трёх девушек!