Даниил Галкин - В тени сталинских высоток. Исповедь архитектора

В Твери пришлось задержаться на два дня. Вопросов и формальностей в областном отделе по делам архитектуры оказалось гораздо больше, чем ожидалось. Поэтому напарников я досрочно отправил в Москву. Весь день занимался делами. Ночевал я в бывшей гостинице Гальяни. Она также была облюбована Пушкиным во время визитов в Тверь. Кулинарные достоинства кухни Гальяни, как и Пожарского в Торжке, он не обошел своим вниманием в письмах Соболевскому:

Утром за завтраком я, с опаской после пожарских котлет, заказал меню поэта. Молодой официант поморщился и в глубокой задумчивости почесал голову.

– Вы как иностранец – на плохом русском языке заказываете блюдо, которое в меню не значится. Извольте, макароны с сыром. Насчет яичницы-глазуньи… Хоть из десятка яиц.

Я безнадежно кивнул:

– Извините за малограмотный русский язык, на котором говорил даже Пушкин. Принесите, пожалуйста, макароны с сыром и глазунью только из двух, а не десятка яиц.

Перед возвращением в Москву на любезно предоставленной тверскими коллегами машине был совершен небольшой ознакомительный объезд города. С красивой ухоженной набережной я полюбовался силуэтами Крестовоздвиженского и Свято-Екатерининского монастырей. Остановились у Путевого дворца – творения великого Казакова в стиле классицизма с элементами барокко. Осмотрел старинные здания бывшего Дворянского собрания и магистратуры.

Тверь была спланирована по образцу и подобию Петербурга во времена Екатерины II, после страшного пожара. От центральной полукруглой площади по принципу «версальского трезубца» [91]отходили три главные лучевые магистрали, перерезавшие прямоугольную структуру города. По ним мы проехали. Завершили короткую экскурсию на Привокзальной площади.

В дальнейшем мне довелось быть частым гостем во многих местах Тверской губернии. Посетил почти все заповедные поселки и деревеньки, связанные с пребыванием в них Пушкина. К сожалению, в силу обрушения многовекового пласта русской культуры все они, как правило, и сегодня имеют запущенный, неопрятный вид. В еще худшем, полуразрушенном состоянии находятся около двухсот усадеб с живописными парками и водоемами. Их никто не охраняет. По кирпичику и по бревнышку они варварски растаскиваются местными жителями на свои собственные нужды. Есть опасения, что эти рукотворные творения великих мастеров прошлого – Львова, Казакова, Росси, Кваренги [92]и других исчезнут с лица земли.

В этой связи, забегая на десятилетия вперед, вспоминается встреча в 2006 году министра культуры Соколова и губернатора Тверской области Зеленина с деятелями культуры.

Я был в числе приглашенных. Встреча проходила в усадьбе Знаменское-Раёк, находящейся недалеко от Торжка. Ее возвышенно-просветленное название, как это ни странно звучит, произошло от рядом расположенного древнего погоста (кладбища) Рай. Усадьба – одно из немногих творений великого зодчего Львова, которое более-менее сохранилось. Меня поразил удивительный архитектурный замысел. От двухэтажного дворца с четырехколонным портиком и круглой ротондой по кругу отходит монументальная колоннада. Боковые флигели, увенчанные куполами, и парадный въезд по оси ансамбля создают сказочную объемно-пространственную композицию. Она органично связана с природным окружением. Этому чудо-творению красочные строки посвятила тверская поэтесса Тамара Карякина:

На встрече присутствовал представитель ЮНЕСКО – русский по происхождению, проживающий в Канаде. Он назвал усадебные комплексы Тверской губернии достоянием мировой культуры. Ему также поручили оповестить о намерении ЮНЕСКО вложить необходимые средства в восстановление около 170 усадеб Тверской губернии. Единственное условие: жесткий контроль международными экспертами за расходованием средств. Наши чиновники от культуры усмотрели в этом проявление недоверия. Добрые предложения, подкрепленные огромными финансовыми вложениями, были вежливо и дипломатично отклонены. Встреча завершилась громкими пафосными заявлениями в отработанной стандартной манере. Смысл их заключался в том, что мы «сами с усами» и собственными усилиями и средствами усадьбы воспрянут из полуразрушенного состояния…

Но ничто бесследно не проходит. Идет накопление опыта, знаний. Кроме того, художественно-графическая наглядность, доступная для восприятия и понимания даже дилетантов, стала более высокой ступенью в проектной деятельности института. Меня радовало, что наша триада архитекторов в немалой степени этому способствовала. Вскоре она пополнилась еще одним выпускником московской школы – Ценевым. У нас получилось взаимодополняющее содружество единомышленников среднего возраста, одержимых творческими идеями.

Моя главенствующая роль дирижера архитектурного сводного оркестра получала поддержку и понимание руководителей всех смежных профессий. Большое деловое содружество установилось с главным конструктором Марком Швехманом. Мы были близкого возраста, совпадали по темпераменту, оптимизму, мироощущениям. Внешне он смахивал на крупного, неуклюжего, добродушного медведя. Это ощущение усиливалось взъерошенной копной волос и ходьбой вразвалку. Жизнерадостный весельчак с неизменно доброй улыбкой, он нравился женщинам. Во взаимности им не отказывал, несмотря на то что много лет состоял в браке. Его миниатюрная, худенькая жена Шура была ему полным антиподом. Зная слабости мужа, старалась держать его в ежовых рукавицах. Он незлобиво называл ее «домашний НКВД». Конструктором Марк был от Бога. Самые сложные расчеты и строительные головоломки решал играючи, с азартом творца. Поэтому он, совместно со мной, с большим интересом отнесся к очередному ответственному поручению директора. Оно было не совсем обычным…

В Петербурге на Васильевском острове в XIX веке промышленник Сименс [93]создал завод «Севкабель». Он расположен недалеко от гавани Финского залива, в конце Большого проспекта. Его корпуса считаются достопримечательностью промышленной архитектуры прошлого. Они сформировали застройку Кожевенной линии, которая проходит вблизи градообразующей зоны Васильевского острова – площади Морской Славы. В те годы еще не было здания морского вокзала. Он появился спустя двадцать лет и стал самой крупномасштабной доминантой острова, увенчанной высоченным титановым шпилем. Часть старинных корпусов завода входила в общий ансамбль застройки сухопутного полупериметра площади.