Барбара Аутланд Бейкер - Арнольд и я. Жизнь в тени Австрийского Дуба

По счастливой случайности Арнольд попал в одну команду с другими «богами кино», чьи имена уже тогда были у всех на устах. Джефф Бриджес, Салли Филд, Боб Рейфелсон – все они помогали Арнольду своими советами и наставлениями. От придирчивого взгляда Арнольда на съемочной площадке и за ее пределами не ускользало и то, кого из команды больше хвалят, кто пользуется уважением у других и кто больше всех зарабатывает. Технические специалисты также вызывали интерес у Арнольда, и они с удовольствием делились с ним премудростями своего ремесла. Арнольд принимал к сведению все эти уроки и всегда обдумывал, какую пользу из них он может для себя извлечь.

Арнольд всегда был душой компании, мог с легкостью выслушать любого человека и, смотря по ситуации, успокоить или приободрить его. В этом был весь Арнольд: он всегда стремился завоевать расположение тех людей, которых сам безмерно уважал.

Восходящая звезда, 1975

Что касается меня, то мой настрой был далеко не таким радужным, как у Арнольда. В нем преобладали мелодраматические нотки, а сразу же после нашего расставания в него мощным потоком ворвалось энергичное сопрано. Тем не менее я не могу не отметить, что мое ощущение от обретения личной свободы было похоже на выступление в зале Карнеги-холл: я словно выходила на роскошную сцену для исполнения оперы. Но радостный запал от обретенной свободы, как это ни странно, у меня очень быстро пропал.

Одной из самых больных для меня тем была неверность Арнольда, и я всегда искала подтверждения своим подозрениям. Однажды вечером я пригласила на ужин свою хорошую подругу Ванду и Сью, девушку Джеффа Бриджеса, решив, что она чувствует себя одинокой, пока ее мужчина пропадает на съемках в Алабаме. Очень быстро наш разговор перешел на обсуждение вопросов неверности партнеров в период отношений. Ванда была замужем за бодибилдером, и она поинтересовалась у меня, хотела бы я узнать о неверности партнера, если бы у меня была возможность получить подобного рода информацию.

– Ну еще бы! – ответила я ей.

– А ты точно хотела бы знать об этом, Барбара? – настаивала Ванда.

– Почему ты говоришь подобным тоном? – спросила я Ванду, чувствуя, как мое сердце уходит в пятки. – У меня складывается впечатление, что ты знаешь то, чего не знаю я, – допытывалась я у нее.

– Дело в том, что Арнольд тебе изменял. Когда ты уезжала куда-нибудь, он здесь закатывал такие дикие вечеринки, что только дым столбом стоял, – вынесла свой приговор Ванда.

Я с трудом воспринимала слова Ванды, но они доносились до меня так четко, словно мы с ней сидели одни в пустой комнате. В тот момент мне еще показалось, что сказанные Вандой слова могли вообще потеряться по пути до моих ушей, но из-за отсутствия препятствий в пустой комнате они целиком и полностью достигли своей цели. Как только смысл сказанного наконец-то дошел до меня, вся моя уверенность моментально испарилась со скоростью разбегающихся от резко включенного света тараканов.

«Вспоминай то, чему тебя учили, Барбара. Ты научилась создавать свою собственную реальность и управляться с такими новостями. Сейчас у тебя хватит сил пережить этот болезненный момент. Не распускайся – будь хозяйкой положения», – пронеслось у меня в голове. Уговоры и самоуспокоение, однако, не очень-то мне помогали, и где-то в глубине души я продолжала себя казнить из-за полученных доказательств неверности Арнольда. Стоило мне только увидеть какую-нибудь красивую женщину, как мое воображение рисовало следующую картину: Арнольд смотрит на меня хитрыми глазами и уходит от моих вопросов, оставляя меня в полном неведении и замешательстве относительно своего поведения. Моя вечная неуверенность в себе снова вернулась ко мне.

Должно быть, прошло очень много времени, пока я вновь смогла собраться с мыслями и вернуться к разговору с подругами.

– Ну и хрен с ним! Как оказалось, все мои подозрения были далеко не беспочвенны, – выдавила я из себя после затянувшейся паузы.

После возобновления разговора мы перешли к «судебному разбирательству», и при этом Сью была отведена роль свидетеля, Ванде – роль прокурора, а мне самой пришлось выступать в роли «адвоката дьявола». Как ни прискорбно это звучит, но наши старания были напрасны – ведь у нас не было присяжных заседателей, способных осудить обвиняемого, как и не было судьи, который мог бы вынести заключительный приговор. Арнольду удалось избежать обвинения, и он преспокойно наслаждался жизнью в далекой Алабаме. Вполне возможно, что даже в момент нашего «судебного разбирательства» Арнольд соблазнял какую-нибудь горничную в одном из мотелей Бирмингема. Не скрою, от подобных мыслей о поведении Арнольда мне сделалось как-то не по себе.

Как оказалось, моя новая независимая жизнь была хороша и приносила радость только вначале: я могла преспокойно ходить на танцы и встречаться с кем мне вздумается, никого не ставя при этом в известность, – ведь Арнольд был далеко не единственным человеком, контролировавшим мое времяпрепровождение. До нашей жизни с ним у меня был лишь небольшой опыт отношений с другими парнями, однако мне пришлось пережить и детскую застенчивость, и подростковое желание выйти замуж. Тем не менее пережитый когда-то опыт отношений сейчас вызывал во мне лирический настрой и теплые воспоминания.

В отличие от моих предыдущих связей, ситуация с Арнольдом была принципиально другой, и у меня было большое желание отомстить ему за разрыв отношений. В то время я часто задавалась вопросом: было ли подобное поведение свойственно только Арнольду или оно присуще всем мужчинам? Будучи не в состоянии ответить на этот вопрос, я лишь подпитывала свою подспудную жажду мести. В самом деле, размышляла я, может быть, мне стоит с головой окунуться в атмосферу гедонизма, свойственную середине семидесятых? Мне казалось, что это могло бы помочь забыть Арнольда и стереть из памяти болезненные воспоминания. Вернер Эрхард на своих est -тренингах всегда говорил: «Если ты чувствуешь, что поступаешь правильно, – делай это смело», и я сделала эту формулу основой своей новой жизни. Проблема, однако, была в том, что не все афоризмы Эрхарда действовали так же хорошо, как этот.

Как бы то ни было, я положила глаз на тренера футбольной команды нашей школы: раз уж я решила заменить Арнольда, нужно было выбрать для этого достойного человека. Заимев нового любовника, я ощутила себя в шкуре Арнольда: по сути дела, я использовала другого человека в своих собственных, скрытых от постороннего взгляда целях. Однако такое наплевательское отношение к людям было выше моих сил и оказало разрушительное воздействие на мои моральные устои.