Бхакти Госвами - Уроки любви. Истории из жизни А. Ч. Бхактиведанты Свами Прабхупады

Я преклоняюсь перед твоей бескомпромиссностью и бесстрашием, Прабхупада. Я преклоняюсь перед твоей прямотой и простотой. Я преклоняюсь перед твоим разумом, позволявшим тебе выходить из самых трудных ситуаций. Но еще больше я преклоняюсь перед твоим смирением и состраданием. Если нужно, ты был готов смыть зависть с сердец тех, кто слушал тебя, своими слезами.

Шрила Прабхупада обладал удивительной способностью по-новому определять привычные понятия. Это особенно важно для слов, стершихся от частого употребления и почти утративших изначальный смысл: «любовь», «знание», «благо», «Бог», «просветление», «счастье». Определенное по-новому слово начинает играть новыми гранями смысла, ускользавшими до этого от механически применявших его людей. Таким образом он возвращал словам их достоинство, которое те утрачивают, когда становятся обиходными, а то и вовсе начинают использоваться не по назначению.

Харивилас:

Я помню, как однажды мы со Шрилой Прабхупадой гуляли по Булонскому лесу. Я задавал ему много вопросов, сейчас уже не помню каких, но один вопрос и ответ на него я помню очень отчетливо. Я спросил: «Шрила Прабхупада, что значит – быть смиренным?» Он дал удивительный ответ на этот простой вопрос. «Смирение – это абсолютная, непоколебимая, без тени сомнения убежденность в том, что ничто в этом мире, ни твои деньги, ни твоя семья, ни слава, ни оружие, ни образование, ни врачи, ни государство, ни власть – ничто другое, кроме милости Кришны, – не спасет тебя. Если у тебя есть такая убежден-ность, значит, у тебя есть смирение». Объяснение это поразило меня. Шрила Прабхупада указал на самую суть смирения. Смирение – это когда мы полностью полагаемся на Кришну и перестаем зависеть от любых материальных вещей. Когда мы прекращаем все свои попытки найти поддержку в чем-то другом, когда мы понимаем, что все остальное изменит нам, мы становимся по-настоящему смиренными. Это поразительное объяснение спасало меня все эти годы, помогая пережить самые трудные моменты в моей жизни.

Шрила Прабхупада, ты был живым олицетворением этой формулы, и вся твоя жизнь – свидетельство тому.

Увы, часто мы понимаем смирение как некую позу, маску, которая должна скрыть от других наши проблемы.

Но смирение – не маска, не гримаса на лице, не особый наклон головы. Смирение – это когда мы добровольно уступаем место в центре нашей жизни Кришне и начинаем искать опору в Нем одном – подлинном центре.

Читсукхананда:

В Мексике после полудня обычно идут тропические ливни. К вечеру дождь стихает, и большое, пурпурно-красное мексиканское солнце быстро клонится к закату, окрашивая горизонт в багровые тона. Шрила Прабхупада со своим учеником сидел на горном плато, возвышавшимся над Мехико, и наблюдал за заходом солнца. В руках у него были четки, губы без-звучно шевелились. Неподвижно сидящий, в лучах заходящего солнца, он казался таким же вечным, как скалы и прощающееся с миром солнце.

Как всегда в сумерках, откуда ни возьмись появились комары. Они стали виться над двумя путниками, забредшими в их царство. Обеспокоенный ученик стал суетливо отгонять их, размахивая руками. Прабхупада вопросительно посмотрел на него. «Шрила Прабхупада, разве Вас не кусают комары?» «Нет», – спокойно ответил Прабхупада. Ученик решил отличиться и сказать нечто очень умное: «Наверное, они Вас не кусают, потому что Вы чистый преданный, и они уважают Вас. Я нечистый, поэтому они всего меня искусали. Даже комары понимают разницу между Вами и мной». «Может быть, – с усмешкой ответил Прабхупада, – но в Калькутте они таких различий не делают».

У истории этой было неожиданное продолжение. Однажды в Калькутте Шрила Прабхупада сел на вьясасану, чтобы прочесть лекцию. Неожиданно вокруг него тучами стали кружиться жирные калькуттские комары, атакуя его со всех сторон. В конце концов Шриле Прабхупаде пришлось сойти с вьясасаны и пристроиться на полу, среди своих учеников, отбивавших комариные атаки. Усевшись на полу, Шрила Прабхупада с улыбкой прокомментировал это событие: «Посмотрите-ка, обычные комары свергли меня с трона!»

Шрила Прабхупада, ты всегда оставался самим собой – и когда люди прославляли тебя, и когда они презирали тебя. В Индии тебя никто не признал, даже комары, а на Западе к твоим стопам склонялись знаменитости и миллионеры, и даже комары, похоже, не осмеливались потревожить тебя. Но пренебрежение людей не приводило тебя в отчаяние, так же как слава не кружила тебе голову. И в почете, и в безвестности ты оставался самим собой – вечным слугой своего господина, всегда готовым посмеяться над непрочной земной славой. Пусть же эта маленькая история станет для меня прививкой от отчаяния и гордыни.

Одно из санскритских слов для обозначения смиренного человека – это амāнӣ. На русский оно переводится как «отсутствие самомнения». Нам нравится мнить себя кем-то, кем мы на самом деле не являемся. Собственно для этого нам и дан ум. Другие люди, преследуя свои цели, часто раздувают наше самомнение, как в сказке «Голый король». Но по-настоящему святой человек больше всего на свете боится, что выдумки его ума заслонят от него самого его подлинную природу слуги. Поэтому он не позволяет никому – ни собственному уму, ни другим людям, кем бы они ни были – навязать себе какие бы то ни было иные представления о природе своего «я», и, даже когда его прославляют, он остается самим собой – слугой слуги слуг. Все люди в мире жаждут почестей и славы, и только преданный понимает, что это яд, и пытается принять противоядие.

Сакши-Гопал:

Шьямасундара организовал встречу Прабхупады с несколькими духовными лицами. Время было послеобеденное, ярко светило солнце, и все отправились на свежий воздух, на лужайку. Прабхупада сел прямо на траву. Священники не привыкли сидеть на полу со скрещенными ногами, поэтому для них принесли стулья. Пришло несколько монахинь. Они почтительно спросили у Прабхупады: «Имеем ли мы честь познакомиться с духовным учителем Движения Харе Кришна?» Прабхупада тихо ответил: «Нет. Это не про меня. Я духовный слуга, а не духовный учитель». Он проговорил это почти шепотом, так что непонятно, расслышали они его или нет, но я расслышал.