Борис Алмазов - Петербургские святые. Святые, совершавшие свои подвиги в пределах современной и исторической территории Санкт-Петербургской епархии

3. Все, восстающие на Святую Церковь, причиняющие поругание святой Православной вере и захватывающие церковное достояние, подлежат, невзирая на лица, отлучению церковному.

На съезде был избран и затем утвержден митрополитом Вениамином уполномоченный по общеепархиальным делам – известный юрист Иван Михайлович Ковшаров [43]. Как и прежде, ближайшим сподвижником владыки Вениамина был о. Философ Орнатский.

В годы первой революционной смуты, отец Философ воздвигал грандиозный храм в честь Воскресения Христова у Варшавского вокзала [44]. Теперь же, в годы гонений, его мысль обращается к образу священномученика патриарха Ермогена, сплотившего Русь в годы вражеского нашествия. Во время своего пребывания в Москве о. Философ посетил пещерный храм во имя священномученика патриарха Ермогена в Чудовом монастыре, где молился митрополит Вениамин во время штурма Кремля, предпринятого большевиками; и комнату, из которой владыка чудом вышел за несколько минут до начала мощной бомбардировки. В ней о. Филосов подобрал осколок шестидюймового снаряда и привез его в Петроград.

Он предлагает приходскому совету соорудить в подклете Казанского собора пещерный храм во имя священномученика патриарха Ермогена, имя которого неразрывно связано с Казанской иконой Божией Матери. В этом храме предполагалось поместить Казанский образ Пресвятой Богородицы и иконы святых, имена которых носили мученически погибшие митрополит Киевский Владимир и протоиереи Иоанн Кочуров и Петр Скипетров, с соответствующими надписями в память об их кончине. Осколок снаряда, от которого чудом спасся митрополит Вениамин, должен служить лампадою перед иконой Заступницы Усердной.

В страшное время открытого богоборчества к о. Философу постоянно обращались очень многие люди. Он всегда внимательно выслушивал посетителей и, с истинно духовным рассуждением, отвечал на наболевшие вопросы. Его отличало ровное, беспристрастное отношение ко всем людям, даже к представителям новой власти. В ту пору он неустанно проповедывал в различных храмах Петрограда, особенно в рабочих районах, отдавая всю силу своего таланта спасению заблудших и сомневающихся.

В 1918 году Великая Среда, – а именно в среду Иуда предал Спасителя начальникам иудейским, – совпадала с большевистским праздником 1 мая. Митрополит Вениамин и о. Философ Орнатский подготовили воззвание к православным христианам, в котором они призывали верующих не принимать участия в уличных шествиях и гуляниях. Петроградские власти расценили это воззвание как контрреволюционное выступление. На время празднования Святой Пасхи они создали специальную комиссию во главе с Зиновьевым, которая вела за храмами «оперативное наблюдение через постоянных дежурных из ответственных лиц».

Приезд Святейшего патриарха, которого в Любани встречала делегация и в ее составе протоиерей Философ Орнатский всколыхнул Петроград. Ликованию православных не было предела. Святитель Тихон находился в Петрограде только шесть дней, с 11 по 16 июня.

Воодушевленное слово произнес о. Философ Орнатский. Он приветствовал всех с великим праздником Господним, торжественность которого ныне усилена служением Патриарха. В конце речи отец Философ сказал: «Пусть же очнутся, наконец, безбожники и богохульники наших дней, посягающие на святую веру и Церковь, воры и грабители, раздирающие Родину и расхищающие народное достояние, пусть проснутся тепло-хладные и встанут на защиту родных святынь, пора и всем нам объединяться для пробуждения в народе древлерусского благочестия…».

После литургии состоялся крестный ход с несением соборных святынь Чудотворной Казанской иконы и Ковчега со Святыми Мощами патриарха Ермогена, привезенными Святейшим патриархом Тихоном для устраиваемого в подвале Казанского собора пещерного храма. По мысли настоятеля, этот храм должен был увековечить знаменательное, историческое событие – восстановление патриаршества в Церкви Российской и напоминать русским людям о великом подвиге священномученика патриарха Ермогена, спасшего Отечество в годину лихолетья и от внутреннего нестроения, и от вражеского нашествия.

28 июля 1918 года исполнилось 33 года пастырского служения протоиерея Философа Орнатского и 29 июля состоялось чрезвычайное епархиальное собрание, обсудившее вопрос «О мерах защиты веры и Церкви ввиду циркуляра Комиссариата Северной области об изъятии из школ предметов религиозного почитания». Собрание единодушно постановило: «Обратиться к надлежащим советским властям с требованием о немедленной отмене незаконно изданного товарищем областного комиссара по просвещению Гринбергом распоряжения от 12 июля 1918 года за № 45».

Мчч. Борис и Николай Орнатские

Философ Орнатский напомнил собравшимся о крестном ходе в защиту Александро-Невской лавры и призвал духовенство и мирян епархии провести еще один общегородской крестный ход для противодействия новым антицерковным акциям властей.

Осуществить этот замысел о. Философу не пришлось. 9 августа 1918 года протоиерей Философ Николаевич Орнатский вместе с двумя старшими сыновьями, Николаем и Борисом Орнатскими, были арестованы без предъявления каких-либо обвинений. Для большевиков, человек, по призыву которого на улицы вышла половина тогдашнего Петрограда, 500 тысяч людей, готовых к сопротивлению, безусловно, представлял прямую опасность.

По воспоминаниям его дочерей Веры Философовны Яворской и Лидии Философовны Рюминой, в момент ареста он был совершенно невозмутим и спокойно последовал за явившимися на квартиру Орнатских чекистами.

В последующие дни родные о. Философа и прихожане Казанского собора не раз обращались в ЧК, но вразумительного ответа о судьбе батюшки и его сыновей из ЧК не получали. Наконец, в сквере у Казанского собора собралось несколько тысяч православных петроградцев и с пением молитв, с крестами, хоругвями и иконами, все они направились по Невскому проспекту на Гороховую. В ЧК приняли делегацию верующих и уверили в том, что отец Философ скоро будет освобожден.

Через знакомых по Педагогическому институту Вера Философовна попросила о помощи Наркома просвещения Луначарского, который 15 августа обратился к Зиновьеву с ходатайством об освобождении протоиерея Философа Орнатского: это письмо было явно кем-то задержано в коридорах власти.

Неоднократно обращалось к Зиновьеву с заявлениями о взятии о. Философа на поруки и Братство приходских советов. Ответом было упорное молчание властей. Наконец родные батюшки письменно обратились к Урицкому. В ответ председатель петроградской ЧК сообщил, что гражданин Орнатский расстрелян, как «ярый контрреволюционер»…