Эрик Перрен - Маршал Ней

Через несколько лет после казни маршала Нея Ида Сент-Эльм пишет трогательное письмо его вдове. Она напоминает о том, кого они обе любили: «Я полна искреннего почтения к Вам: ведь Вы мать его детей». Ида уверяет вдову Нея, что пожертвует собственными интересами во имя славы и уважения семейства Ней, «всего, что связано с бессмертным именем героической жертвы… Простите, простите. Нисколько не желаю пробудить в вас горькие чувства, которые испытала сама». {90} 90 A.N. 137 AP/21, dossier 7,9, inédit.

В жизни военных, полной действия и опасности, сердечные истории и другие любовные безумства без будущего излишни. Некоторые офицеры всерьёз задумываются о том, как сделать свой выбор, создать семью, заложить основы благополучия. Разве не болтают, что Моро мог бы жениться на родственнице Бонапарта? На Гортензии, падчерице Первого консула, или его сестре Каролине, обе составили бы прекрасную партию. Добиться руки одной из них означало бы войти в семью, правящую Францией. «Ты говоришь о женитьбе, — пишет Бюке Нею. — Да, наверное, надо жениться, ведь говорят, что это и есть начало жизни». {91} 91 A.N. 137 АР/7,56, inédit. Стало известно, что генерал Даву, верный соратник Бонапарта, женился на Эме Леклерк. [33] Даву, Эме (урождённая Леклерк), (1782-1868) — сестра генерала Леклерка. Женившись на ней, генерал Даву вошёл в окружение Бонапарта. — Примеч. науч. ред. Приданое — сто пятьдесят тысяч франков — и родство невесты с Полиной Бонапарт [34] Генерал Леклерк был первым мужем сестры Наполеона Полины Бонапарт. — Примеч. науч. ред. вызывают зависть. «Чтобы выбрать подходящую, давай вспомним всех красавиц страны, и тогда ты поймёшь, что у меня может не хватить сил для этого, — заявляет темпераментный Бюке Нею, который нарисовал другу портрет идеальной супруги. — Я согласен навсегда связать свою жизнь с одной женщиной, но тогда она должна обладать всеми качествами, которые ты так замечательно описал, чтобы ярмо было не таким тяжёлым». {92} 92 Ibid. 299.

Слово «ярмо» выбрано бессознательно, но верно. Бонапарту известно надёжное средство привлечь к себе генералов, слишком верных Республике: удачная женитьба, надолго привязывающая к клану Бонапартов, к его целям. Моро отказывается, от этих золотых цепей, от руки дочери Жозефины. Он женится на Александрии Юло, [35] Юло д'Озере, Александрии Луиз Эжени — креолка из окружения Жозефины Бонапарт, в дальнейшем супруга генерала Моро. — Примеч. науч. ред. приданое которой — он в этом честно признается — позволяет ему расплатиться с долгами закоренелого холостяка.

Мишель Ней не смог устоять против такой возможности, как и во всех других случаях, когда речь заходила об их общей с Наполеоном судьбе.

Ничего не подозревая о матримониальном заговоре, который плели у него за спиной, генерал Ней намеревается покинуть Париж. Гувион Сен-Сир, другой будущий маршал Франции, справедливо заметил Нею, что столица создана не для них, военных аскетов: «Думаю, что Париж с его обычаями и порядками, атмосферой общества, особенно той, что царит днём, не должен Вам понравиться. Если это не так, то я сильно заблуждаюсь на Ваш счёт». {93} 93 A.N. 137 АР/9, 219. Ней попросил назначения в Сан-Доминго, [36] Современный остров Гаити. — Примеч. науч. ред. где свирепствовал освободитель чернокожих Туссен-Лувертюр [37] Туссен-Лувертюр, Франсуа Доминик (1743-1803) — руководитель освободительного движения на Гаити. В1802 году оказал сопротивление французским войскам, пытавшимся восстановить на острове колониальное господство. Был арестован, вывезен во Францию и умер в заключении. — Примеч. науч. ред. . 18 декабря 1801 года военный министр подписал приказ о назначении Нея командиром кавалерии экспедиционного корпуса, но лотарингец так никогда и не прибыл в Сан-Доминго, возможно, избежав таким образом и жёлтой лихорадки, от которой погибло немало французских солдат, включая самого генерала Леклерка.

Первый консул имеет совершенно конкретные планы относительно Нея, человека, столь же неуверенного в городе, сколь решительного на поле битвы. Удалять надо резонёров из Рейнской армии — Бернадот, например, должен был быть отправлен в Америку — но не таких политически безобидных генералов, как Ней, его репутация храбреца могла стать полезной Бонапарту. По мере продвижения своей карьеры Ней, терявший голову в определённые моменты, мог допустить ошибки, поддаться влиянию оппозиционеров, которые изощрялись, чтобы воспользоваться славными именами военачальников в своей борьбе с тем, кого они называли узурпатором. Ещё довольно слабый, будущий князь Москворецкий интуитивно отстранился от фрондёров Моро, Лекурба, Бернадота, Дельма, Монье с тем, чтобы примкнуть к более сильному.

Январь 1802 года. Тот, кого с волнением ожидают в замке Гриньон, расположенном в 18 километрах от Версаля, не имеет ничего общего с придворным, обласканным королями. Это не больше, чем эрзац, которым следует удовлетвориться. Внешность генерала Нея разочаровывает прекрасную двадцатилетнюю брюнетку. Это эфирное и возвышенное создание рисовало своё будущее, предвкушая неземные чувства и мечтая об идеальном избраннике, об ангельской любви. Несмотря на обоюдный интерес и любезность сторон, после представления и принятых формул вежливости очень быстро повисла тяжёлая тишина. Ни она, ни он не позволяли себе даже улыбки. Смущённость Нея оказалась полной противоположностью его ораторским порывам, обращенным к войскам перед сражением. Признанный вожак, он чувствовал себя неловко в замке XVII века, где его принимают Пьер-Сезар Огийе, чиновник высокого ранга, «как всегда воплощение хорошего тона, изысканных и немного загадочных манер», {94} 94 Harlé É. Op. cit.T.II.P.31. и его грациозная дочь Аглая — Эгле для близких, которую Гортензия де Богарне одарила своей дружбой. Девушки познакомились в пансионе в Сен-Жермен-ан-Лэ. Пансион принадлежал знаменитой мадам Кампан, бывшей первой горничной Марии-Антуанетты. Мсьё Огийе рассказывает генералу Нею, что его супруга Аделаида Жене — королева прозвала её львицей, — приходившаяся сестрой мадам Кампан, была настолько привязана к королевской семье, что покончила с собой во время Террора.

Из пышной гостиной Эгле и её отец ведут гостя в парк, окружающий замок. Они прогуливаются по берегу красивой речки Галли, бродят около пруда, идут по тенистой аллее Гортензии, где высажены высокие тополя и липы. Именно здесь дочь Жозефины, как сообщили Нею, проявила свою решительность. Во время рыбной ловли она нечаянно засадила крючок в большой палец левой руки. Не дожидаясь врача, девушка без колебаний сама извлекла его из раны. Присутствовавшие сестры Огийе — Эгле, Антуанетта и Адель — рыдали. {95} 95 Reine Hortense. Mémoires: In 31. Paris: Pion, 1927. T. I. P. 238