Эрик Перрен - Маршал Ней

Справедливости ради следует признать, что маршал Ней не добился всех целей, намеченных в Луго. Слишком часто историки описывают нам его, напрасно ожидающего под стенами Вито вестей от маршала Сульта, который трусливо бросил его. Такое представление не соответствует действительности. Узнав, что англичане укрепили Ранде и Вито, что больше шести десятков орудий установлены в этих городах и что войска с английской эскадры совместно с испанцами заняли Вито, 10 июля Ней отошёл к Сантьяго-де-Компостела. Со своей стороны Сульт должен был выполнить лишь часть совместного маневра, и к тому времени он ещё не окончательно отказался от обязательств, предусмотренных соглашением, подписанным в Луго. Из важного закрытого доклада, который нам удалось обнаружить в архивах короля Жозефа, следует, что предосудительное молчание Сульта во время этих операций и его уход из Монфорти, о котором он не предупредил Нея, могли «вселить в Нея тревогу» и заставить его покинуть Галисию. {242} 242 A.N. 381 АР/21 inédit. В представлении герцога Эльхингенского ситуация ещё более драматична. Ему докладывают, что весь корпус Сульта вошёл в Кастилию. Ней взбешён, по его мнению, герцог Далматский откровенно пренебрёг своими обещаниями. Ней обращается к своему штабу. Что следует предпринять? Жомини советует ему одной дивизией удерживать Ла-Корунью, а другой — открыть проход на Асторгу.

— Нет, — в гневе перебивает его Ней, — или все остаёмся, или все уходим.

— Тогда уходим. Здесь мы рискуем застрять, в то время как можем понадобиться в другом месте. Кто знает, не пойдёт ли Уэлсли вверх по долине реки Тахо, чтобы соединиться с испанской армией и изгнать короля из Мадрида? {243} 243 Courville A. H., de. Op. cit. P. 125-126.

16 июня офицеры Нея получают план выхода из Галисии, маршал пришпоривает коня, чтобы ускорить движение в направлении Кастилии.

По дороге Ней постоянно перебирает в уме свои претензии к Сульту, вновь и вновь возвращается к его непростительному манёвру, в результате которого вероломный маршал оставил ему всех своих больных и раненых, опустошив его запасы. С возмущением Ней вспоминает, что Сульт исчез именно в тот момент, когда 6-й корпус надеялся на его помощь. С трудом удерживая в себе самые страшные ругательства, Ней даже допускал, что Сульт специально подготовил ему ловушку. В окружении Нея все — за исключением его мудрого секретаря Кассэня, который полагал, что речь скорее идёт об ошибке, чем о предательстве {244} 244 Jomini X., de. Op. cit. P. 75. — винили и осуждали герцога Далматского. По мнению генерала Маршана, для Сульта самым срочным делом был вывод своих войск из Галисии — без объяснений и комментариев: «Именно поэтому мы тоже были вынуждены отступить. Наш отход прошел очень удачно, ведь мы транспортировали две тысячи больных и раненых, половина которых была из 2-го корпуса». {245} 245 A.N. 275 AP/3,13 juillet 1809, inédit. Сульт пытается урезонить Нея, уточняя: «22 июня я лично находился в Ла-Гудинии и Оренсе, где велись действия против корпуса Ла Романа, который тогда же и был рассеян. По имеющимся у меня сведениям (Вам лучше знать, насколько это соответствует истине), к этому моменту Вы уже в течение нескольких дней выводили войска из Галисии». {246} 246 A.N.137AP/12,250. После этих объяснений Сульт полагает проблему закрытой не только потому, что считает себя невиновным в том, в чём его обвиняет Ней, но и потому, что 2-й корпус должен был, по его мнению, покинуть Галисию вместе с 6-м, чтобы принять участие в решающей кампании, которая развернётся в долине Тахо.

«Испания осточертела маршалу Нею, — пишет Маршан, — нет ни одного француза, который бы искренне не проклинал эту страну. Что касается меня, то, если бы я мог поджечь фитиль, чтобы взорвать её, страна исчезла бы в туже минуту». {247} 247 A.N. 275 AP/3,2 juin 1809, inédit.

30 июня 1809 года Ней собирает свой армейский корпус, насчитывающий 11000 человек, в Асторге. Но прежний пыл исчез. Партизанская война, в которой нет организованных сражений, раздражает его. Ней надеется оказаться в Австрии, где идёт классическая война и где Император увидит его в бою.

Он грустен и подавлен, а тут — событие, вызывающее новый приступ злости: Сульт назначен главнокомандующим войсками в Испании! Как выдержать такую глупость? Следует поток горьких жалоб: «Положение хуже моего трудно вообразить. От меня требуется невозможное: я должен служить рядом с человеком, который с редким коварством обманул меня». {248} 248 Письмо Нея королю Жозефу, 3 июля 1809. Генерал Маршан не лишает себя удовольствия подлить масла в огонь: «К счастью, маршал Ней не захотел разбираться в планах маршала Сульта, иначе мы были бы сейчас на пути в Португалию. <���…> Я немало сделал для того, чтобы маршал Ней отказался от столь гибельной операции. Подобные идеи могли прийти в голову только человеку, полностью утратившему чувство любви к своей стране. <���…> До прибытия Императора здесь ничего хорошего не случится». {249} 249 A.N. 275 АР/3,13 juillet 1809, inédit. Последнюю фразу можно полностью отнести к странному сражению при Талавере, произошедшему 28 июля 1809 года. Англо-испанская армия под руководством Уэлсли, отбив атаки французов, отступает на левый берег Тахо. Вот что пишет об этихсобытияхЖурдан, несущий ответственность за проигранную битву вместе с королём Жозефом: «Несмотря на боевые действия, в которых он вынужден был принимать участие, за четыре дня Ней совершил переход от Пласенсии до Саламанки. Если бы Сульт двигался с такой же быстротой, английская армия была бы разбита». {250} 250 Jourdan J.-B. Op. cit. P.269. Яркий пример вражды военачальников, это обвинение ни в коей мере не уменьшает откровенного нежелания Нея подчиняться распоряжениям Сульта. Страстно желая избавиться от конкурента, измученный постоянными упрёками, герцог Далматский решается, в свою очередь, нанести удар, причём не прямо, а посредством письма, направленного королю Жозефу. Витиеватое дипломатическое послание оказывается гораздо более эффективным, чем слишком жёсткая прямая филиппика: «Я вынужден ещё раз просить Ваше Величество соблаговолить решить, не будет ли лучше для дела, если господин маршал Ней получит другое назначение. <���…> Ваше Величество придало бы большую гармонию военным действиям, что сделало бы меня сильнее. <���…> Сир, возможно, я обращаюсь с неделикатной и обременительной просьбой, но повторю, что действую так, как мне диктует чувство долга, действую во имя блага нашего дела. Я ни в коей мере не руководствуюсь эмоциями или личным отношением, напротив, я готов быть ещё внимательнее и предупредительнее по отношению к господину маршалу герцогу Эльхингенскому. Скажу больше: я с удовольствием передал бы ему верховное командование, которое возложено на меня, если бы это послужило исполнению планов Императора». {251} 251 A.N. 381 АР/21,18 septembre 1809, inédit.