Борис Федоров - 10 безумных лет. Почему в России не состоялись реформы

В Центральный банк вернулся мой старый «друг» В.Геращенко. Уже сам факт его прошлой оппозиции реформам и реформаторам делал его популярным у коммунистов. При этом никто не хотел вспоминать две безумные денежные реформы, крах советского рубля, «черный вторник», инфляционную вспышку в 1992 году и другие поистине вредительские акции. Такое часто бывает в нашей стране: смотрят, но не видят. Только этим можно объяснить и многомесячный феномен доверия правительству Е.Примакова, хотя оно абсолютно ничего не делало.

Такая многополярная система поддержки, жесткая прокоммунистическая риторика насчет усиления роли государства и полная обструкция представителям демократических партий не могли не помочь правительству Е.Примакова получить определенную популярность в левых и коммунистических кругах. Старая номенклатура почувствовала возможность реванша.

Сам Е.Примаков сразу показал себя серьезным, жестким и очень властным политиком. Его манера общения с людьми настолько отличалась от поведения С.Кириенко, что для многих более молодых людей была абсолютно незнакомой. Как пример — пятиминутное выступление стоя в начале заседания правительства.

Одновременно это и много другое позволило быстро вызвать уважение бывших советских чиновников, 90 процентов которых уходят своими корнями в советское прошлое и хорошо воспринимают такой стиль руководства.

Такой оборот был тем более необычен, что в советское время Е.Примаков слыл либералом и интеллектуалом и не очень воспринимался старой партхозноменклатурой.

Первые инициативы правительства заключались в следующем:

созыве «старых» академиков для написания новой «прогрессивной» экономической программы;

развертывании антиалкогольной кампании, которая должна была быстро дать бюджету огромные финансовые средства;

непрерывной критике молодых реформаторов, которые «ничего не понимали, и все делали неправильно».

По всем этим направлениям правительство потерпело провал. Академики ничего не предложили, кроме «управляемой эмиссии». После 2–3 месяцев метаний и ожиданий разговоры о новой экономической программе куда-то улетучились. Остался куцый набор первоочередных «мер». Академики разбрелись и начали вяло покритиковывать правительство.

Алкогольная кампания, как и ожидалось, быстро захлебнулась. Наивность премьер-министра поражала. Водка и не могла сразу дать гигантских ресурсов, а уж с теми, кому было поручено это сделать, — подавно. Через 2–3 месяца все разговоры об алкогольной монополии незаметно ушли в песок.

Либералы и реформаторы не испугались. При этом из уст высших руководителей раздавались почти открытые угрозы всех пересажать и «пресечь» коррупцию. Из уст в уста передавали истории о том, что Е.Примаков в узком кругу обещал упрятать за решетку всех известных либералов, публично заявлял об освобождении тюрем для экономических преступников и о том, что нужно думать и о физическом уничтожении противников.

Очевидно, что коррупционеров искали по чисто политическому признаку и не там, где надо. Складывалось впечатление, что Генпрокуратура почти под диктовку думских коммунистов ведет чисто политическую кампанию (достаточно почитать выступление Ю.Скуратова в Совете Федерации 17 марта 1999 года).

На фоне лживых и голословных обвинений реформаторов в коррупции становилось ясно, что правительство представляет собой более чем сомнительный набор личностей. Вопрос о коррупции некоторых его деятелей (Ю.Маслюков, Г.Кулик) был гораздо более конкретен и лучше документирован СМИ, чем все голословные обвинения А.Чубайса или Е.Гайдара.

А тут еще Г.Явлинский, который в свое время выступал главным инициатором выдвижения кандидатуры Е.Примакова на пост премьер-министра, изменил тактику. Он теперь начал посылать Е.Примакову письма с многочисленными вопросами о коррупции действующих деятелей правительства. В ответ Г.Явлинскому присылали невразумительные отписки.

Экономическая ситуация оставалась крайне тяжелой, а финансовая нестабильность начала возрастать. Природные инстинкты прокоммунистического правительства (напечатать больше денег, национализировать промышленность и закрыть страну от иностранцев) периодически прорезывались, но никто не имел смелости их реализовывать. Произошло почти чудо: коммунисты продолжили дело реформаторов, — они так же топтались на месте.

Принятие нереального, нелепого и непрофессионального бюджета на 1999 год и переход к очередному периоду попрошайничества у МВФ подвели черту под мифами о наличии альтернативных экономических планов. Финансовый дисбаланс непрерывно нарастал и сулил новую вспышку кризиса и нестабильности в 1999 году, прежде всего в виде роста цен и падения рубля. После первых шести месяцев в обществе стала стихать критика демократов, у людей начали открываться глаза.

Как следствие на фоне всевозрастающей критики в СМИ у правительства явно начали сдавать нервы. К взаимоотношениям с МВФ мы еще вернемся, но можно назвать и некоторые ключевые ошибки, сделавшие правительство уязвимым и политически слабым.

1. История с политическим соглашением ветвей власти. Неуклюжие подходы вывели Президента из себя и ухудшили отношения между Кремлем и Белым домом. Предлагать Президенту дачу, пенсию и бесплатные билеты на трамвай — по меньшей мере глупо. Тем более что никто в стране никаким соглашениям о политическом мире не верит.

2. История с губернаторами. Разговоры об укрупнении субъектов федерации имеют под собой основания, но не могут автоматически найти поддержки у губернаторов и Президента. Многие губернаторы, наверное, были бы не прочь быть назначенными без выборов, но точно не согласятся быть под угрозой увольнения Президентом.

3. История со средствами массовой информации. Правительство начало нервозно реагировать на выступления средств массовой информации и пыталось оказывать давление. Стали распространяться слухи о звонках Е.Примакова руководителям СМИ для разъяснения неправильности их позиции. Зародилась мысль, что начинается широкая кампания по подчинению средств массовой информации.

Эти и другие факторы постепенно ослабили правительство и сделали его к середине марта заложником собственных амбиций. После более чем 6 месяцев эйфории и критики предшественников не оказалось абсолютно никаких результатов. Вместо сбора налогов мы получили вселенскую борьбу с Б.Березовским, что отвлекло на время общественное мнение, но ничего не дало стране. Количество документальных данных о неблаговидной деятельности членов правительства нарастало.

Уже начали обсуждать, будет ли замена премьера и/или основного состава правительства. В этом смысле кризис, возникший в результате странной отставки Ю.Скуратова, привел к большему сближению Президента и премьер-министра перед общим противником. Нарастание оппозиции Госдумы даже нерешительным и половинчатым действиям правительства Е.Примакова вновь заставило говорить о конфронтации исполнительной и законодательной власти.