Андрей Танасейчук - Эдгар По. Сумрачный гений

Оставим в стороне эмоции, которые, несомненно, владели поэтом, когда он писал приведенные строки, но факты — красноречивы. И они объясняют, почему он выбрал только два курса вместо обычных трех.

Все биографы единодушны во мнении, что у Эдгара По были очень хорошие учителя. Классическую филологию преподавал профессор Дж. Лонг, выпускник колледжа Святой Троицы в Кембридже, впоследствии профессор Лондонского университета [45] В Виргинском университете он преподавал в 1825–1828 годах, а затем вернулся в Англию. . Как вспоминали те, кто у него учился, он превратил свой предмет в увлекательное занятие, сочетая изучение греческого и латыни с экскурсами в географию и историю античных цивилизаций.

Джон Ингрэм, один из первых биографов поэта, беседовал с пожилым профессором в 1875 году. Тот не помнил По, но вот что ответил на расспросы биографа о поэте:

«Если По учился в Виргинском университете в 1826 году, то он, скорее всего, учился в моем классе — тот был самым большим… Начальная пора в университете была ужасной (профессор имеет в виду дисциплину. — А. Т.). Там было несколько блестящих молодых дарований и немало совершенно отвратительных персонажей. Я отчетливо помню имена как тех, так и других и думаю, что припоминаю По, хотя память уже не та; но полагаю, что запомнил бы его хорошо, если бы он был среди самых лучших или среди самых худших».

Впрочем, память действительно могла подвести пожилого профессора, ведь в 1875 году ему было уже за восемьдесят. Во всяком случае, те, кто учился у Лонга вместе с По, утверждали, что тот был как раз в числе лучших.

Наверняка нашего героя запомнил другой его наставник — профессор Георг Блэттерманн, преподававший современные языки. Так же как и Лонга, Блэттерманна Т. Джефферсон (по рекомендации из Гарварда) «выписал» из Англии, где тот преподавал в университете. Блэттерманн был немцем, человеком весьма экстравагантным (насколько «экстравагантны» могут быть немцы [46] В Виргинском университете Блэттерманн прослужил до 1838 года и был уволен «за неподобающее поведение». Говорят, он был вспыльчив, поколачивал жену и мог быть несдержан по отношению к нерадивым студентам. ), если не сказать странным, но отличным лингвистом и свой предмет знал блестяще. Уильям Уэртенбейкер, университетский секретарь и библиотекарь, припоминал такой эпизод, связанный с нашим героем: Блэттерманн предложил своим студентам составить стихотворный перевод отрывка из поэмы Тассо [47] Торкватто Тассо (1544–1596) — выдающийся итальянский поэт эпохи Возрождения, автор знаменитой поэмы «Освобожденный Иерусалим» (1575). , Эдгар По оказался не только единственным, кто справился с заданием, но и поразил учителя совершенством своего перевода.

Вообще, как вспоминали те, с кем учился поэт, несмотря на то, что он преуспевал в классической филологии, живые языки (и, соответственно, литература) ему нравились больше. Неудивительно, что чаще в руках у него можно было видеть не латинскую грамматику или томик Горация, а произведения поэтов итальянского Возрождения, французских и английских писателей XVII–XVIII веков. К сожалению, как отмечал упоминавшийся Уэртенбейкер, тогда, в самые первые годы Виргинского университета, систематическая запись выдаваемых из библиотеки книг еще не велась, но известно, что библиотека начала функционировать с апреля 1826 года и По был активным ее читателем. А библиотека для того времени была богатой. Книги для нее подбирал сам Джефферсон, и кроме античных классиков значительную ее часть составляла изящная словесность. Опубликованный «Каталог книг президента Джефферсона для Библиотеки Виргинского университета», составленный в 1825 году, сообщает, что он передал университету 409 книг. Английские авторы, как и следовало ожидать, представлены «классическими» для того времени именами — Шекспир, Джонсон, Драйден, Аддисон, Конгрив, Уичерли и т. д., но «новых авторов», представителей романтической школы, в нем не найти. Нет даже романов В. Скотта и поэм Байрона. Впрочем, такая подборка соответствовала представлениям ректора — ведь книга «должна просвещать, а не развлекать». В то же время известно, что именно в университете По по-настоящему узнал и полюбил поэзию Байрона. Понятно, что его сочинения он брал не из библиотеки, а у товарищей. Чтение новомодных романтиков считалось делом пагубным и отчасти поэтому было весьма распространено в студенческой среде [48] А. X. Квин, изучавший читательские предпочтения студентов, основываясь на анализе бухгалтерских книг шарлоттсвилльских книготорговцев, утверждал, что издания Байрона пользовались особым спросом и были своеобразными бестселлерами того времени, намного превосходя книги иных авторов. См.: Quinn A. H. Edgar Allan Poe. A Critical Biography. Baltimore; L., 1998. P. 104. .

Но если бы пагубное влияние со стороны тех, кто окружал нашего героя, ограничилось только чтением предосудительного в глазах университетского начальства Байрона… Увы, оно было не столь безобидным…

Джозеф У. Кратч, автор «психоаналитической» биографии поэта, назвал воздействие университетской атмосферы «отравляющим» [49] Krutch J. Edgar Allan Poe. A Study in Genius. N. Y.: Alfred A. Knopf, 1926. P. 28. . И мы, несмотря на спорность его (фрейдистской по своей сути) интерпретации личности и судьбы По, не можем с ним не согласиться.

Чтобы понять характер и векторы этого влияния, необходимо уяснить одно немаловажное обстоятельство. Эдгар По совершенно искренне считал себя подлинным «виргинским джентльменом» как по происхождению (мать-актриса в расчет не принималась), так и воспитанию, образованию (в том числе британскому), социальному статусу. С одной стороны, данное обстоятельство дистанцировало его от тех студентов, которые были выходцами из других штатов, особенно из Кентукки, а кентуккийцев южане в то время воспринимали (отчасти вполне справедливо) как варваров, а с другой — делало неизбежным и совершенно органичным влияние той среды, что воспринималась им как подлинно аристократическая. Поэтому не могло быть и речи о том, что студент По (как какой-нибудь необузданный кентуккиец) мог с кем-то подраться [50] Драки, кстати, в те времена случались довольно часто, и по крайней мере одна закончилась смертельным исходом. Некоторые из них поэт наблюдал, а по поводу двух даже был вынужден давать свидетельские показания. См.: Quinn A. H. Edgar Allan Poe. A Critical Biography. Baltimore; L, 1998. P. 107. , но, безусловно, он должен был играть в карты, пить вино, изысканно одеваться, быть сдержанным и учтивым, как и подобает истинному южному джентльмену.

Учились в университете шесть дней в неделю, день начинался рано — в 6.30 утра, занятия начинались в 7.00. Для большинства (у кого было три курса) аудиторные занятия заканчивались около одиннадцати, для тех, кто (как и По) имел только два, и того раньше — в 9.30. Остальное время, по мысли утописта Джефферсона, студент должен был посвящать выполнению домашних заданий и чтению книг, то есть «просвещению» и развитию ума.