Николай Непомнящий - Великие пророки современности

6 декабря при 38-градусном морозе и сильной вьюге Красная армия переходит в наступление под Москвой. И через 40 дней после этого фашисты отброшены от Москвы на 400 километров! Так закончилась первая часть войны. Опять прав Лева! Совпадение? Да сколько же их может быть подряд? Система совпадений или… совпадение системы? Как говаривал Суворов: «Раз удача, два удача! Помилуй Бог, когда же умение?»

На подступах к Москве. Июль 1941 г.

Между прочим, еще в конце июля командующий армией фон Браухич начинает заниматься проблемой зимнего снаряжения армии, хотя Гитлер настаивает, что восточная кампания окончится в этом году! Поэтому вряд ли можно все списать на ранние и сильные морозы зимы 1941 г.

И если совпадение допустимо в том, что названный Левой Калинин располагается на линии фронта начала декабря 1941 г. и является крайней точкой, достигнутой гитлеровцами на этом направлении, то как можно объяснить уверенность Левы в том, что Одесса падет гораздо позже Киева, как он писал? И в самом деле, Киев пал 19.09, а Одесса лишь 16.10 — на 27 дней позже! В масштабах, отведенных Гитлером на всю войну, 27 дней — громадный срок! Конечно, можно было представить себе интенсивность боев за Киев и Одессу с учетом их географического положения и стратегического значения. Можно было определить и протяженность фронта от Ледовитого океана до Черного моря по концентрации немецких войск в сопредельных странах, но названные нами выше детали просто непостижимы! Нет, вовсе не все так просто с Левой!

Остановимся еще на одном моменте. Как и на основании чего Лева Федотов определил дату начала реализации плана «Барбаросса»? Неужели снова совпадение?

Если бы он руководствовался элементарными соображениями о наиболее простой и легкой реализации немцами своего намерения завершить захват Москвы до морозов, то самым естественным представляется отнесение им начала военных действий на май (как и предполагалось, кстати, немцами изначально!), поскольку апрель угрожает распутицей из-за весенних половодий.

Как же он ощутил, понял, подумал, что это все же, вопреки разуму, не будет первая половина июня? Почему он с чертовски странной и поразительной, ему присущей уверенностью называет «вторую половину июня, начало июля…»? Ведь информации, как мы с вами выяснили, нет и быть не могло? Ведь не видел же он того, что происходит за нашей границей, в Германии? Абсурдная мысль? А почему бы и нет? Ведь известны такие случаи! А у Левы образное мышление

было чрезвычайно развито. Он — хороший художник. Побывав в опере, он, придя домой, сделал по памяти нотную запись выходного марша из оперы «Аида». Специалисты утверждают — безошибочно! Но это не утверждение, это догадка, предположение. Но как знать, почему бы и нет? ГИТЛЕР НЕ ВЕДАЛ, ЛЕВА — ЗНАЛ!

Странности дневника на этом не кончаются. Как, например, Лева мог знать то, о чем в ту пору не ведал даже Гитлер, к услугам которого была, худо-бедно, разведслужба Германии, о фактической военной мощи Советского Союза и вероятной динамике ее развития в ходе войны?

Информированность Германии о грядущем противнике, как утверждают западные исследователи, оказалась недостаточной. Так, в переговорах с министром иностранных дел фашистской Италии Галеаццо Чиано 25 октября 1941 г. Гитлер признался, что он, возможно, вовсе не начал бы вторжения, если бы ему заранее было известно все то, с чем немцам пришлось встретиться в России.

Начиная войну, немцы считали, что у русских не более 200 дивизий, а к исходу шестой недели войны их оказалось 360! Аналогично недооценивалась немцами мощь ВВС СССР. То же касалось танков.

Но почему Германия, обладавшая, мягко говоря, «недурной разведкой», так обмишурилась? И как частное лицо, в буквальном смысле слова — мальчишка, дилетант, мог ее перещеголять, получить больше достоверной информации? Опять загадка!

Отступление вермахта от Москвы. Декабрь 1941 г.

Несомненно, Германия располагала мощным и разветвленным разведывательным аппаратом и ее возможности несоизмеримо выше возможностей любого штатского, пусть даже гениального одиночки, полагавшегося в сборе информации даже о своей стране лишь на собственные силы, случай и милость официальных органов страны, несомненно, заинтересованных в сохранении государственной тайны. Кроме того, начни Лева самостоятельный сбор информации об СССР по своим каналам — это бы кончилось, несомненно, печально.

Итак, получение информации, необходимой для блестяще изложенного в дневнике Левы прогноза, основанного на логическом анализе ситуации, оценке потенциала противостоящих сторон, затруднительно и опасно по ряду причин, независимо от того, секреты какой страны при этом затрагиваются. Нас же поражает легкость раскрытия Львом Федотовым немецких секретных планов, закрытых в суперсейфах германского рейха, окутанных проводами сигнальных устройств, прочесть которые труднее даже, чем раздобыть яйцо, в котором находится игла, несущая на своем конце смерть Кощея!

А чародей Лева Федотов в свои восемнадцать лет с поразительной легкостью безошибочно оценивает военную мощь противостоящих государств, отдает предпочтение Родине, предупреждая о грядущих трудностях, и опровергает возможность реализации непостижимым образом ставших ему известными в деталях секретных военных планов Германии, высказывает предположение о вероятном наличии у Гитлера каких-то новых секретных способов ведения войны, в которых он уверен и на которых базируется его непомерная наглость! Ведь были эти секретные способы: ракеты «Фау» и… реальная надежда на ядерную бомбу!

Но если, простите, совершенно непредставимы, непостижимы пути получения им информации о военной мощи Германии, то тысячекратно труднее на основе той куцей информации, которой он мог располагать, неведомо откуда взявшейся, сделать идеально подтвержденный последующими событиями вывод о несостоятельности этих планов, их ущербности, гибельности для их же создателей! Парадоксально! Но это безусловно факт, достойный раздумий и исследований!

Добавим к этому, что уже во время войны, 3 июля 1941 г., начальник Генерального штаба германской армии Гальдер записал в своем дневнике: «Не будет преувеличением, если я скажу, что поход против России был выигран в течение 14 дней!»

Германский профессиональный военный высокого ранга, весьма неприязненно относившийся к Гитлеру, как видим, жестоко ошибся в оценке ситуации в ходе войны, тогда как Лева расписал все четко и безошибочно до начала войны, еще 5 июня 1941 г.