Михаил Кольцов - Испанский дневник

Газета ПОУМа «Баталья» нашла себе единственный объект для ненависти и ежедневных атак. Это не генерал Франко, не генерал Мола, не итальянский и не германский фашизм, а Советский Союз. О нем в «Баталья» печатается самая исступленная, самая злобная ложь. Каждый день «Баталья» сообщает, что в Москве вспыхнуло восстание, что Коминтерн ликвидирован и Димитров арестован и сослан в Сибирь, что советская печать выступает против Народного фронта, что в Ленинграде голод… Нет ни одной газеты мятежников, которая не печатала бы выдержек из «Баталья».

Настоящий заколдованный лес. И особенно ночью. Ночью в Каса дель Кампо заблудиться – это раз плюнуть. Конечно, человеку свойственно заблуждаться. Но не рекомендуется делать это в Каса дель Кампо весной 1937 года. Лес этот, в прошлом парк для экскурсий мадридцев, сейчас густо заселен, и людом весьма разнообразным. Пройдя не по той тропинке, Красная Шапочка может через пятьдесят шагов встретить Серого Волка в германском стальном шлеме или роскошного, слегка подмокшего марокканца в красивой феске, с ручным пулеметом.

Поэтому командир сектора еще и еще вглядывается в силуэты деревьев, еще и еще проверяет путь на поворотах. Все дороги от дождя расползлись, ориентиры пропали в тумане, по редким выстрелам не поймешь, откуда они. Особенно обманчивы разрывные пули мятежников – щелкают как будто с нашей стороны. Такой вероломной пулей был вчера ночью наповал убит храбрый и милый молодой капитан Ариса, астурийский учитель.

Наконец на пригорке среди деревьев завезенный сюда днем грузовичок с громкоговорителем. Добавочный мотор работает для амплификатора. Маленькая Габриэла Абад, пропагандист из военного комиссариата, первая подходит к микрофону. Она зовет в темноту;

– Солдаты, воюющие по приказу Франко, Мола и Кабанельяса, слушайте, слушайте!

Габриэла быстро, четко и со страстью говорит о женщинах, которые помогают мужьям оборонять Мадрид, зовет обманутых солдат бросить окопы и перейти в лагерь законного республиканского правительства, вернуться к своим семьям, которые их ждут.

Вслед за ней говорит командир сектора, офицер старой армии. Подчеркивает свою верность родине и народу, свою уверенность в народной победе.

Габриэла читает текст обращения майора дона Рикардо Бельдена Лопеса, прославленного фашистского командира, любимца Франко, взятого в плен при штурме высоты Лос Анхелес. Бельда убеждает офицеров и солдат бросить борьбу и сдаться республике.

Слушатели сидят в окопах, в трехстах метрах отсюда. Два раза выстрелили из миномета, но в сторону звук очень рассеивается. Мы чутко вслушиваемся в темноту: не идет ли кто-нибудь? Пока никто… А третьего дня перебежчики явились во время самой передачи. Они успели подойти к микрофону, назвать себя.

– Мы уже здесь, курим сигареты с республиканцами, нас отлично приняли. Идите сюда, к нам!

Пленных и перебежчиков становится все больше. Нельзя это назвать потоком, но факт налицо: регулярно, каждый день, почти на всех участках мадридского фронта республиканцы захватывают солдат, унтер-офицеров, офицеров мятежной армии. При штурме высоты Лос Анхелес был взят почти весь батальон, вместе с командиром. И каждый день, каждую ночь перед окопами вырастает человек с поднятыми вверх руками, винтовкой, обращенной дулом вниз, он кричит: «Не стреляйте, я иду к вам!»

Страшно смотреть, как держат себя, вернее – как чувствуют себя пленные в первые часы. Ожидание смерти стягивает их сознание и психику тяжелой, замедленной спазмой. Веки синеют, ноги подкашиваются, руки и даже плечи дрожат. Ответы они дают, как во сне: «Си, сеньор», «Но, сеньор…» Их мутит, иногда совсем выташнивает. Это нисколько не смешно. Смерть еще витает над ними.

Мятежники в плен не берут. Они закалывают республиканцев в окопах или расстреливают их сейчас же после боя. Правительственная армия с пленными обращается гуманно. Но не надо забывать самого момента взятия в плен. Боец видит против себя врага с оружием в руках, пусть застигнутого врасплох, но обороняющегося и еще опасного. В разгар боя легче, безопаснее и даже приятнее выстрелить в неприятельского солдата, чем начать его обезоруживать и уводить с собой. Для этого нужны огромное присутствие духа, выдержка, чувство превосходства над противником. Даже если солдат или офицер сдался, даже если отдал оружие, нужны труд и риск, чтобы вывести его из боя. Ведь если подоспеет к пленным помощь, они могут моментально изменить поведение и убить своих конвоиров. Ясно, что конвоиры тоже не будут и не обязаны церемониться в такую минуту с пленными. Все это делает процедуру взятия в плен очень напряженной. У Махадаонды мы видели группу молодых республиканских бойцов, впервые участвовавших в бою, ходивших в контратаку и захвативших троих мятежников. Они волновались не меньше, чем их пленники.

В штабе батальона или бригады пленных впервые допрашивают. Делается это не совсем еще умело. Неприятельского солдата долго расспрашивают, откуда он родом, когда мобилизован, каково настроение в Марокко или в Галисии, вместо того чтобы сразу узнать, где стоят пулеметы, какое боевое задание у фашистской бандеры и где укрыт ее штаб. За последнее время войсковая разведывательная служба внесла в это дело долю порядка. Частям даны инструкции, как допрашивать пленных. Все-таки боевая разведка и разведка боем пока порядочно хромают у республиканской армии.

Перебежчики приходят большей частью ночью. Приходят из самых разнообразных частей, – определяется это более всего месторасположением, наличием лазейки, тропинки, по которой можно пробраться незаметно. На одном и том же участке к республиканцам перебегали солдаты из разных соединений, сменявших здесь друг друга. Приходили и из соседних частей, узнав, что здесь есть брод. Последние перебежчики рассказывают, что на некоторых позициях фашисты отгородились проволокой, но не в целях обороны, а специально для того, чтобы воспрепятствовать своим солдатам перебегать на сторону республики. Известие весьма утешительное, но требующее подтверждения и повторения.

Вообще, если верить перебежчикам, мятежники дошли до последней степени развала и деморализации, стоит только пальцем ткнуть – и они все пересдадутся, как один человек. Но к этим показаниям надо подходить критически, иногда даже более критически, чем к сообщениям пленных. Перебежчик все видит в определенном свете, он говорит только о слабых сторонах неприятеля, не замечая или умалчивая о его возможностях и степени безопасности. Делает он это часто из самых лучших намерений, но пользы особой не приносит.

При этом есть отличные типы солдат. Большей частью из рабочих, последовательных революционеров, сознательно вступивших в армию мятежников с единственной целью перебраться таким путем в республиканский лагерь. Таковы, например, два вчерашних перебежчика. Они основательно подготовили свой переход и явились не с пустыми руками. Доставили целую кучу важных военных сведений, весьма точных и свежих, а кроме того, притащили новейшей системы германский зенитный пулемет со всем оборудованием, вплоть до треноги, с запасными магазинами и патронами. Конечно, ребят хорошо наградили, направили к семьям, которые у них в республиканском тылу, и предоставили месячный отпуск.