Нестор Котляревский - Николай Васильевич Гоголь. 1829–1842. Очерк из истории русской повести и драмы

Чтобы несколько смягчить тяжелое впечатление таких сцен и слов, автор в своей рукописи сделал такую приписку: «К славе и чести нашего мудрого и попечительного правительства, подобные тиранства уже начинают совершенно истребляться. Оно поставляет для себя священною обязанностью пещись о счастье каждого человека, вверенного его отеческому попечению, не различая ни лиц, ни состояний».

Неизвестно, что сказало бы попечительное правительство, если бы оно прочитало эту драму; но цензурный комитет, состоявший из профессоров, признал ее безнравственной и позорящей университет.

Среди выдающихся театральных новинок того времени следует отметить и три комедии Квитка-Основьяненка: «Дворянские выборы» (1829), «Дворянские выборы, часть вторая, или Выбор исправника» (1830) и «Приезжий из столицы, или Суматоха в уездном городе» (1828). Автор их – малороссийский писатель, подвизавшийся на том же поприще, что и Гоголь, – приобрел себе большую известность, главным образом, своими рассказами и водевилями из малороссийского народного быта. Его комедии пользовались меньшей славой; на сцену они, кажется, не попали, но были одобрены цензурой к печати в 1828–1829 году.

Две из них, а именно «Дворянские выборы» и «Приезжий из столицы», удовлетворяют всем тогдашним требованиям бытовой комедии; комедия же «Выбор исправника», как в большинстве случаев все «продолжения» и «вторые части» удачных пьес, – слаба, растянута и ничего не прибавляет нового к тому, что было автором сказано в его «Дворянских выборах». Лучшее в ней – простонародные сцены, в которых появляется любимец автора – волостной писарь Шельменко – тип остроумца-малороссиянина, созданный Квиткой и с тех пор сохранившийся в литературе. Но эти народные сцены эпизодичны, смахивают на водевиль и лежат вне поля нашего зрения…

Для историка русской общественной мысли, поскольку она находила себе выражение в комедии, наибольший интерес представляет пьеса «Дворянские выборы», в которой наше дворянство изображено в одну из очень характерных минут своей уездной жизни.

Комедия написана с приемами старыми, как мы сказали. Неизбежная любовная интрига, совсем лишняя, заполняет почти половину действия всех трех актов, резонеры не упускают случая поговорить о сущности разных общественных добродетелей и о благодетельном правительстве, которое своими заботами сделает скоро совершенно излишним подобное обличение, какое себе разрешает благомыслящий автор; все лица, наконец, еще до начала действия знакомят зрителя со своим кондуитным списком, рекомендуясь ему кто – Староплутовым, Заправлялкиным, Кожедраловым, Выжималовым, Драчугиным и Подтрусовым, кто – Благосудовым и Твердовым. «Дворянские выборы» при всех художественных недостатках были, однако, очень смелым памфлетом на наше высшее сословие. Квитка подобрал удивительную коллекцию разных плутов, негодяев, подделывателей документов, грабителей, пьяниц и болванов, перед которыми все взяточники гоголевской комедии – невинные дети. Всю эту дворянскую свору для надлежащего посрамления и для торжества истинного дворянского принципа автор загнал в губернский город на выборы предводителя. Все было пущено в ход, чтобы эта должность досталась Кожедралову, но перед баллотировкой прежний губернский предводитель предложил разобрать, кто имеет право класть шар и кто нет, и тогда открылось, что этот Кожедралов состоит под судом за взятки. Произошла, как говорит дворянин Староплутов, заинтересованный в выборе Кожедралова, «ужасная революция», т. е. всю банду дворян-авантюристов выгнали и предводителем был избран Твердов, который в придачу к новой должности получил и руку m-lle Тихиной – племянницы Староплутова; сердце же ее ему давно принадлежало.

Такова завязка; но в ней попадается одна деталь, очень оригинальная и истинно курьезная: это описание одного из способов, каким заинтересованная дворянская партия стремилась на выборах гарантировать себе большинство голосов.

Подбирались неимущие дворяне, род которых размножился. Случалось, что более десятка таких дворян владели одним крестьянином и двумя десятинами земли, которая и называлась деревней. Вот таких-то дворян собрал – как рассказывает Квитка – плут Кожедралов и на повозках привез в город, на выборы. На сей случай была им отпущена приготовленная амуниция, и пока баллотировка продолжалась, они все жили на его харчах, ели без устали, пили без просыпу, но зато обязались класть свой шар, кому им прикажут. Всем этим подставным дворянам на сцене производят смотр; их подсчитывают, причем оказывается, что один едва ли будет годен, потому что накануне на ночлеге прибит до полусмерти, да и другие ненадежны, так как с перепоя ничего не понимают. Их тем не менее обучают, как себя держать на выборах, потому что все они нового набора, а старых прошлогодних нет. Из этих прошлогодних трое сосланы по уголовному суду на поселение, четвертый отдан навечно в солдаты, пятый впьяне умер, а шестой служит ямщиком на станции.

Все те сцены, в которых выступает эта благородная голтепа, – образец очень веселой буффонады, которая резонерам пьесы дает удобный случай высказать свои мнения об истинном призвании дворянина.

В комедии говорится и о крестьянском вопросе. Сентиментальная девица Тихина – героиня комедии – при всей тихости своего темперамента, возмущена обращением Кожедралова с крестьянами и потому не принимает его сватовства. Ее опекунша, наоборот, проповедует систему плетки и пощечин и гордится тем, что она вела себя «не подло» и не отставала от других. «Девки у меня духа моего трепещут, – говорит она, – все работают, я только погоняю. И коли у меня девка выдержит пять лет, так уж похвалится своим холопским здоровьем». Такие и подобные им реплики, равно как и откровенное глумление над дворянством, заставляют нас причислить комедию Квитки к памятникам обличительной литературы, в которых, как мы уже замечали неоднократно, серьезность и глубина содержания почти никогда не совпадала с художественным выполнением. И «Дворянские выборы» – также плохая комедия и недурная сатира.

Вторая комедия Квитки «Приезжий из столицы, или Суматоха в уездном городе» в художественном отношении стоит выше первой, но по содержанию она менее характерна. Для нас она имеет, однако, совсем особое значение ввиду одного случайного обстоятельства: фабула комедии очень похожа на фабулу «Ревизора»; и существует предположение, что Гоголь заимствовал свой сюжет у Квитки.

Городничий уездного города Фома Фомич Трусилкин получает от одного из служащих в губернаторской канцелярии извещение, что через его город поедет важная и знатная особа, кто – неизвестно, но только очень уважаемая губернатором. Городничий предполагает, что эта особа – ревизор. Это известие вызывает большую тревогу и в семье городничего, и среди его знакомых, и в чиновных кругах города. Заинтересованы очень прежде всего дамы – сест ра городничего, старая дева лет сорока; разбитная и весьма глупая жена одного стряпчего, ее дочь Эйжени – по-русски Евгаша – воспитанница трех французских пансионов, помешанная на французской речи, пустая вертушка; и одна только благонравная девица, племянница городничего, принимает известие о приезде ревизора хладнокровно.