Ян Карский - Я свидетельствую перед миром

Странная это была кампания. Агент приходил к почти незнакомым людям, полагаясь только на их порядочность, верность, скромность и великодушие. Обращался к ним от имени правительственной Делегатуры, тайной и анонимной, и неизвестных им государственных органов. И даже не мог внятно рассказать о себе. Я сам обошел человек двадцать, никого из которых не знал лично. По большей части это были обычные люди из мелких предпринимателей или из простого народа, жившие на то, что осталось от лучших времен.

Меня часто спрашивали: «Почему я должен вам доверять? Откуда я знаю, кто вы такой? Где гарантия, что вы не положите эти деньги себе в карман?»

Я отвечал, что мне порекомендовал обратиться к ним их друг, которому они, безусловно, доверяли. Объяснял, что Сопротивление по понятным причинам не может называть имен и адресов. Предлагал регулярно присылать им, если они захотят, подпольную газету любой, на их выбор, партии. Обычно это было самым убедительным доводом. А в заключение просто давал честное слово.

Бывали разные неприятные моменты, но должен сказать, что из двадцати человек, с которыми я имел дело, ни один не отказался внести деньги. А я далеко не самый лучший агитатор. Конечно, некоторые давали суммы значительно меньше тех, что я называл. Например, один человек, у которого я просил десять тысяч злотых, дал всего сто. Кое-кто, подозреваю, соглашался участвовать в займе только из осторожности — учитывая возможность того, что после войны Сопротивление придет к власти. Но в основном чувствовалось, что люди искренне хотят нам помочь.

Заем прошел с большим успехом, собранная сумма позволила нам продолжать работу. Не сомневаюсь, что после освобождения все долги будут выплачены. Б противном случае славные люди, патриоты, поверившие нам и пожертвовавшие свои средства на общее дело, оказались бы обманутыми [124].

Подпольная пресса — та сфера деятельности Сопротивления, к которой я имел самое непосредственное отношение. В мои обязанности входило составлять ежемесячный обзор этой прессы для внутреннего пользования. У меня был помощник, которому я поручил просматривать все самые значительные газеты и прочую периодику и отмечать самые важные и интересные материалы, включая полемические и программные статьи. Раз в три дня выходило сделанное на основе этой подборки пресс-ревю, которое позволяло руководству Сопротивления быть в курсе главных политических направлений и служило важным источником информации для лондонского правительства. Пресса интересовала меня и по личным причинам. Я всегда был заядлым коллекционером: до войны собирал старинные польские монеты, альбомы по искусству и кое-что еще. В Варшаве я собрал, возможно, самую полную, драгоценную для истории коллекцию печатной продукции польского подполья: газет, брошюр и книг. Время от времени я прятал накопившиеся материалы в надежных местах. Хочется верить, что после войны они ко мне вернутся. Эти материалы могут представлять интерес для историков и для музеев.

Традиция издания и распространения подпольной литературы в Польше восходит к эпохе первого раздела Польши (1772 г.). В последнюю войну тысячи подпольных газет бросали вызов гестапо точно так же, как тридцать пять лет тому назад дразнили знаменитую Охранку, царскую тайную полицию. В то время, как и при немцах, во всех польских городах в подвалах домов рабочих кварталов работало множество ручных печатных станков. Другие, более шумные, которые невозможно запускать в жилых домах, были спрятаны в лесу. Издатель, он же журналист, редактор и наборщик, делал газету при свете керосиновой лампы.

Одним из первых таких анонимных издателей-редакторов-авторов был никому не известный молодой социалист, в течение двух лет (1899–1901) выпускавший подпольный листок Robotnik в рабочих трущобах Лодзи, центра текстильной промышленности, этакого польского Манчестера. Спустя восемнадцать лет он прославился на весь мир. Это был Юзеф Пилсудский, вождь польского антицаристского революционного движения, один из столпов независимой Польши [125].

Подпольная пресса, которой я занимался, писала не только о положении внутри оккупированной Польши. Все газеты — ежедневные, выходившие раз в неделю или в раз в две недели, ежемесячные — старались обозревать события во всем мире. Эти новости поставляла им хорошо организованная цепочка специальных людей, которые прослушивали радио. Множество мужчин и женщин, молодежи и стариков постоянно рисковали жизнью, слушая зарубежные радиопередачи в подвалах, лесных хижинах, на чердаках. Главными источниками информации были станции ВВС (Лондон), WRUL (Бостон) и Columbia WCBX (Нью-Йорк).

Каждая газета пользовалась данными нескольких радиоинформаторов, потому что никогда не было уверенности, что удастся поймать или вовремя послушать английские и американские передачи. Мальчишки приносили записи куда-нибудь в городской подвал или в лесное укрытие, где редактор-издатель печатал их на переносном типографском станке или на ротаторе. Он писал передовицу и помещал в номер статьи от «корреспондентов» и «репортеров», сообщавших ему местные новости.

При Делегатуре, Армии Крайовой и штабах крупных политических партий существовали специальные информационные агентства. Через них поляки узнавали правдивые новости о последних событиях в мире, положении на фронтах и в других оккупированных странах. У этих агентств были постоянные корреспонденты в союзных и нейтральных странах. Естественно, они присылали свои материалы в зашифрованном виде. Речи Черчилля и Рузвельта, интервью с членами польского правительства в изгнании и новости о военных операциях попадали в Польшу и широко распространялись всего за несколько часов. Агентства передавали не только сами тексты речей, но также примечания к ним и собственные комментарии. Как любые информагентства, они продавали записи своих материалов подпольным газетам, а те печатали статьи, написанные по этим материалам. И в свою очередь получали деньги от продажи номеров читателям. Лучшими во всем подполье были агентство АК, агентство Делегатуры и агентство «Эхо прессы».

Было много разных газет. У каждой группы — минимум по одной, а часто и по несколько. Очень разнились также тиражи и степень влияния. Тираж Biuletyn Informacyjny («Информационного бюллетеня»), органа АК, был не менее тридцати тысяч экземпляров, но каждый номер читали несколько человек — его ведь передавали из рук в руки. У других газет тираж был поменьше, от ста пятидесяти до пятнадцати тысяч экземпляров.

Что представляли собой подпольные газеты? В основном, по понятным причинам, они были маленького формата (12–15 см в ширину и 20–25 в длину), имели от четырех до шестнадцати полос. Большая часть напечатаны вручную — на ручном станке, линотипе или ротаторе.