Израиль Рабкин - Время, люди, самолеты.

В середине июля 1942 года, когда прошло не более десяти дней, как я вернулся из поездки в истребительный авиаполк, меня вызвал начальник отдела Петр Васильевич Рудинцев и дал новое задание:

– Отправляйтесь на Закавказский фронт в распоряжение главного инженера ВВС фронта. Ему требуется инженер, знающий самолет ЛаГГ-3. Вылетайте немедленно. Через час, – он посмотрел на часы и поправился, – нет, через пятьдесят пять минут с московского Центрального аэродрома в Тбилиси вылетает пассажирский «Дуглас». Вы включены в список пассажиров, вас возьмут. Я распорядился перебросить вас к самолету на нашем У-2. Все. Торопитесь!

До вылета У-2 оставалось минут двадцать – двадцать пять. Надо было успеть получить командировочное предписание и продовольственный аттестат, забежать домой за «командировочным минимумом». К внезапным и сверхсрочным командировкам мне было не привыкать, но в данном случае речь шла о рекордном времени, отпущенном на сборы, и потому было ясно, что без помощи друзей тут не обойтись. Одного из них – Сашу Розанова – я попросил получить вместо меня документы, а другого – Петю Оноприенко – подбросить меня на мотоцикле в жилгородок и обратно.

Когда Петя лихо подкатил к стоявшему наготове У-2, сидевший в его кабине летчик-испытатель Валентин Иванович Хомяков запустил мотор, а я взял свои документы у Розанова и перебрался с мотоцикла в заднюю кабину самолета. Валентин Иванович повел машину на взлет.

Едва успели. Когда садились на Центральный аэродром, «дуглас» уже выруливал на старт. Валентин Иванович после короткого пробега быстро развернулся и тоже порулил на старт. Я подбежал к открывшейся дверце, назвал свою фамилию и по спущенной лестнице поднялся в самолет.

Первая посадка… Здесь базировался в то время женский авиационный полк. В памяти остались стройные фигурки девушек, немыслимо строгие выражения на их миловидных лицах, царивший у них на аэродроме и в штабе четкий воинский порядок и еще быстрота, с которой они заправили наш самолет, накормили экипаж, а заодно с экипажем и пассажиров.

Следующая посадка была в Краснодаре. Заправились, переночевали, но дальше не полетели. Поступило распоряжение штаба Южного фронта реквизировать наш самолет с экипажем для каких-то других, надо полагать, более срочных надобностей. Пассажирам предложили искать другие возможности добраться до места. Обратились к коменданту железнодорожной станции. Он сообщил, что регулярного пассажирского сообщения нет, но к вечеру он сформирует один поезд, и мы сможем на нем уехать. Этой возможностью мы и воспользовались.

По прибытии направился в штаб фронта, к главному инженеру ВВС фронта Кириллу Порфирьевичу Моисееву. Он встретил меня радушно:

– Это хорошо, что вы прибыли. Впрочем, я и не сомневался, что НИИ ВВС положительно отнесется к моей просьбе и направит к нам своего специалиста. У нас происходит перевооружение ряда частей на новые самолеты. Два истребительных полка уже переучились. Находятся они на Черноморском побережье Кавказа и ведут напряженные боевые действия. Им там достается: совершают помногу вылетов ежедневно, часто отказывает техника, несут большие боевые потери. В результате растет число неисправных самолетов. Вы должны немедленно помочь этим полкам всем чем только сможете. Главное – быстрее ввести в строй неисправные самолеты.

– Надо бы, – заметил я, – до отправки на побережье съездить на завод и узнать, чем отличаются местные ЛаГГи от тех, с которыми я имел дело до сих пор.

– Остатка сегодняшнего дня и всего завтрашнего вам будет достаточно?

– Вполне.

– Хорошо, поезжайте. Я позвоню, чтобы вам выписали пропуск. А послезавтра утром – на побережье.

Я вышел из штаба и поспешил на завод.

Там-то я и встретился с Владимиром Петровичем Горбуновым. Я знал его с лета 1940 года, с того времени, когда начал заниматься ЛаГГами.

С тех пор прошло два года. И каких! Горбунову пришлось пережить мучительный процесс внедрения ЛаГГа в серийное производство на одном из южных предприятий и решить при этом сложнейшие задачи, которыми должен заниматься главный конструктор серийного завода. А когда удалось справиться с ними и завод начал набирать темпы выпуска продукции и снабжать ею фронт, предприятию пришлось срочно эвакуироваться. На эшелоны грузились незавершенная продукция, оснастка, оборудование. Выезжали также рабочие и специалисты.

На новом месте пришлось объединить и сплачивать в единое целое два предприятия, два коллектива. Надо было расширять завод и приспосабливать его для массового производства современного истребителя. И делать все это в условиях непрерывно ухудшавшейся военной обстановки, нехватки многих видов сырья и комплектующих изделий, прерванных связей со многими смежными предприятиями. Не хватало и квалифицированных кадров.

Трудности еще более увеличились с апреля-мая 1942 года, когда стало известно, что на головном серийном заводе прекращается производство ЛаГГ-3, следовательно, местный остался единственным, который должен был продолжать выпуск этой машины.

Потому-то, наверное, и появилась в курчавой шевелюре Владимира Петровича изрядная седина, более заметными стали рябинки на его исхудалом и очень усталом лице. Но блеск глаз остался прежним, и это говорило о том, что нисколько не угас в нем неуемный энтузиазм, неукротимое желание действовать и делать все возможное для совершенствования нужного фронту самолета.

Наша беседа с Владимиром Петровичем получилась обстоятельной и очень полезной. Он не стал меня отсылать ни к кому из своих сотрудников, а постарался сам ответить на все мои вопросы.

– Наши самолеты, – сказал он, – в основном такие же, так как делаются они по одним и тем же чертежам, разработанным в ОКБ. Однако в ходе серийного производства некоторые отличия все же появляются и накапливаются. Ваши отчеты по результатам испытаний, а также ваши специальные послания с перечнями дефектов поступали не только на головной завод, но и к нам. По получении их мы принялись раздумывать над тем, как избавиться от обнаруженных дефектов. Порой находили нужные решения раньше и получали «добро» на внедрение от Семена Алексеевича. При этом создавался разрыв между сроками внедрения новшеств у нас и на головном предприятии, а также в некоторых деталях самих технических решений. Отсюда отличия, с которыми вы можете встретиться в частях. Вы можете встретиться с тем, что уже сделано у нас и еще не сделано в иных местах, и наоборот.

Владимир Петрович привел несколько таких примеров.

Потом я рассказал ему о том, с какими недоработками конструкции я встретился во время поездки в 5-й гвардейский полк, и спросил, не ожидает ли меня то же самое и на новом месте.