Владимир Джунковский - Воспоминания (1915–1917). Том 3

Сегодня я его предназначил в Казань, на его место Федоренко [513], и в Саратов Тржецяка [514].

Сосновские [515], конечно, вспоминали о Вас, заставляли рассказывать, что я знал нового о Вас.

До этого пришлось выезжать на проверку охраны перед последним приездом сюда государя. Граф Татищев не захотел ехать, ему было лень, пришлось мне экстренно скакать. Таким образом я носился с 23-го ноября. Вернувшись, конечно, застал массу бумаг, с которыми теперь и приходится усиленно возиться. Вашей телеграммы я не получил совсем; по-видимому, Вы по ошибке адресовали свою телеграмму о получении 131-й дивизии и отъезде в Койданово «комкорпжанду», хотя Татищев и мало что из нее понял, но был страшно доволен получением ее и особенно тем, что в ней Вы «его обнимали».

Теперь поговорим о делах. Письма ваши я, как верный почтальон немедленно разослал. Сегодня говорил по телефону с Постовским [516]. Он велел Вам передать, что в деле снабжения телефонным имуществом не только он, но даже и Милеант [517]совершенно бессильны помочь. Они все «отсылают на фронт, от которого все» и зависит. Там этим делом ведает инженер (начальник инженеров фронта); его и надо просить; здесь теперь нельзя даже купить телефонов за наличные деньги.

Возвращаю Вам письмо Патона [518]. Подполковника Прокоповича [519]я буду числить кандидатом на Московское отделение, но только надо иметь в виду, что он является третьим по порядку: значит он получит просимое место не так уже скоро.

Насчет подарков сорганизую к Рождеству, постараюсь для Вашей дивизии прислать побольше и то, что Вам понужнее. Карты прилагаю при сем, раньше никак не мог прислать, ибо сам отсутствовал; для того, чтобы проехать в Одессу теперь надо потратить 2½ дня; это целая мука. За эту поездку много наслышался про Румынский фронт. Конечно, мы пропустили время, но и румыны оказались подлецами.

Начать с того, что офицеры питают к нам явную ненависть и стараются высказать ее при всяком удобном случае; затем офицеры приклоняются перед немцами и презирают своих солдат, связи с которыми у них нет никакой. В итоге бегут они артистически и своим бегством только подводят нас. Туда мы направили массу войск, но из-за бездорожья сосредоточение происходит очень медленно. Туда уже проехал Рагоза со своим штабом, теперь едет Горбатовский [520], тоже со своим штабом [521]. К сожалению, наша стратегия, как всегда, опаздывает; румыны теперь никуда не годятся; они совершенно деморализованы и было бы правильнее отправить их прямо в тыл в Россию; офицеров совсем убрать, а вместо них послать наших офицеров и унтер-офицеров; тогда бы этот кадр в течение 2–3 месяцев созвал бы прекрасные войска, оставаясь же на войне, они теперь только нас подводят (своим артистическим бегством).

Бедный Николаев [522]обыскал весь Петроград, чтобы отыскать Вам цепи; Вы знаете, как теперь все это трудно найти; но, молодец, у Андреевского [523]все-таки выцарапал, что Вам нужно.

Вчера празднование 6-го прошло очень скромно [524]. Протопопов [525]болеет официально и потому не мог быть на параде; парад принимал наш граф, который сиял как медный шар, ввиду своего производства. Он лишен шталмейстерского звания, но зато теперь настоящий командир. Возвращаясь с парада, он, с чувством удовлетворения говорил мне, что в 48 лет он уже генерал-лейтенант и что он очень многих обогнал.

В дивизионе ничего не было по части закуски, но штаб решил в «Астории» устроить завтрак; пригласил графа, но он уклонился, сказав, между прочим, что «ведь без вина». Кроме чинов штаба был приглашен П. Н. Шабельский [526]. Всего оказалось 14 человек. Шабельский поднял бокал за Ваше здоровье; сказал несколько очень трогательных слов по Вашему адресу и просил быть выразителем перед Вами тех горячих чувств, которые испытывают все чины штаба, помятуя всегдашнее Ваше милое внимание к нам. Охотно передаю все это Вам.

Протопопов, по-прежнему, в итальянской забастовке [527]по отношению к России; пользуясь высокой поддержкой, он вначале мечтал было удержаться на том посту, за который держится с такой судорогой, но за последнее время, он, видимо, получил сведение о том, что не останется министром. Теперь, очевидно, все сводится к тому, чтобы показать, что он уходит не от Думы, а посему дело заключается только в некоторой выдержке, вернее – в промежутке времени. Кто будет протопоповским заместителем, положительно неизвестно; называют как наиболее вероятных А. Н. Веревкина [528](товарищ министра юстиции); сегодня – Иславина [529](Новгород). Затем опять заговорили об Ал. Нейдгарте [530]. Одним словом, по прежнему, идет такая каша и неразбериха, что просто беда.

Жена и дети шлют Вам душевный привет. Маруся [531] [532]все прихварывает, а дети здоровы и учатся. У меня опять поднакопилось столько работы, что я не успеваю с ней справляться, а время-то теперь как раз горячее.

Очень хорошо, дорогой Владимир Федорович, что Вы сообразили переделать свои войска в сибирских стрелков. Я надеюсь, что это пройдет в жизнь.

Ну, дорогой мой, будьте здоровы. Не надрывайтесь в работе, главное давайте себе достаточно сна, а то скоро подорветесь и никуда не будете годны. Пишите. Господь да сохранит Вас. Крепко обнимаю и целую.

Сердечно любящий и ценящий Вас В. Никольский».

10 декабря мне пришлось отдать следующий приказ по дивизии по поводу замеченного пребывания посторонних лиц, получивших пропуск для въезда в район армии, сверх разрешенного им срока:

«Начальник штаба армии Западного фронта [533]уведомил, что по его сведениям многие лица, в особенности жены офицеров и нижних чинов, получившие пропуск для въезда в район армий только на определенный срок, не более 7 дней, продолжают жить там сверх указанного срока, наштазап приказал отнюдь не допускать проживание указанных лиц сверх срока, на который дан пропуск. Наблюдение за сим, начальником этапно-хозяйственного отдела штаба 2-й армии [534] [535], возложено на этапных комендантов в подведомственных им районах.

Объявляя о таковом распоряжении штаба фронта полкам вверенной мне дивизии, со своей стороны ответственность за неисполнение сего в полках, возлагаю на командиров полков и предупреждаю, что все прибывающие в расположения полков жены офицеров и чиновников, должны обязательно иметь пропуск на срок, за моей подписью, а нижних чинов за подписью командира полка или начальника соответствующей части, пользующегося одинаковыми с ним правами».

12 числа последовал следующий приказ государя армии и флоту по поводу предложения Германией начать переговоры о мире:

«Среди глубокого мира, более двух лет тому назад, Германия, втайне, издавна подготовлявшаяся к порабощению всех народов Европы, внезапно напала на Россию и ее верную союзницу Францию, что вынудило Англию присоединиться к нам и принять участие в борьбе.