Владимир Джунковский - Воспоминания (1915–1917). Том 3

Не могу обойти молчанием и следующих фактов. На почве недоверия были посланы делегаты в Петроград (от 57-го и 60-го полков) для проверки подлинности приказов. Вернувшись оттуда, они принесли с собой весь сумбур понятий Петроградского гарнизона.

Понятия этого гарнизона принес с собой и состав кольтовских команд, которые, по их словам, прибыли не для войны, а для защиты свободы, полагая, что последняя на фронте недостаточно ясно понимается. Команда Кольта 58-го полка прибыла недавно и успела уже в арестовании полковника Элерца сыграть главную роль.

Дурное влияние оказывают и бывшие участники Минского съезда [742], которые истолковывают в полках большевистские резолюции последнего как обязательные и законные. Среди офицерского состава в каждом полку имеются лица большевистского направления в лице прапорщиков, с которыми борьба при нынешних условиях невозможна, т. к. всякая пропаганда считается законной. Трудность борьбы с нею усугубляется еще тем, что пропаганда эта ведется скрытно. Она находит, к сожалению, живой отклик в чувстве самосохранения, а трусов, у которых шкурный вопрос главный, теперь, при очистке тылов, в полках преобладающее большинство.

Дивизия, таким образом, постепенно в дисциплинарном отношении разваливается.

В это же время из штаба армии поступило требование представить ряд заключений по пунктам относительно боеспособности дивизии. Было очень трудно ответить на все вопросы, т. к. настроение постоянно менялось. Я нашел возможным только приблизительно осветить положение в рядах дивизии, представив заключение в следующем виде.

Привожу заданные вопросы и мои ответы:

«1. О боевой работе на позиции и несении службы.

– Боевая служба на позициях неслась удовлетворительно.

2. Об отношении солдата к производству работ по усилению позиции.

– Отношение солдат к работам разумное, считают, что они необходимы, но на деле работают неохотно, и производительность работ со времени переворота сократилась, по крайней мере, вчетверо.

3. О сменах частей на позициях.

– До 15-го мая смены проходили спокойно. После 15-го мая в некоторых полках были попытки неисполнения боевых приказов о смене.

4. О ведении рекогносцировки и разведки.

– Разведки производились охотниками, которых за последнее время является все меньше и меньше, носили они скорее пассивный характер.

5. Об отношениях между солдатами и офицерами.

– Отношения неровные, то налаживаются, то опять проявляется недоверие. Оно сеется листками крайнего направления, которые раскупаются солдатами нарасхват. Офицеров, а также и тех солдат, которые внушают мысль о поддержании порядка, называют буржуями. Нормальных отношений можно ожидать только при протрезвлении в тылу.

6. О работе комитетов и вынесенных ими резолюциях.

– Комитеты работают, выносят резолюции о поддержании порядка, дисциплины и исполнения приказов и проч., но авторитетом и доверием не пользуются, а потому их постановления и резолюции часто не исполняются. Есть и в комитете лица, вредящие общему делу. У сознательных и способных работников не хватает энергии и пропадает желание работать при таких условиях.

7. Об отношении к братанию.

– Братания в дивизии не было, отношение к нему резко отрицательное.

8. Как и что думают солдаты о наступлении и активной обороне.

– Большинство настроено против наступления. Оборону признают только пассивную.

9. Отношение к организации штурмовых частей.

– Многие смотрят на них с иронией, называют их безумцами. Число желающих идти в штурмовые части все меньше и меньше после того, что увидели, что там требуются усиленные занятия и материальных выгод нет.

10. Взгляд большинства на проповедь Ленина, на события в Кронштадте [743].

– Сторонники Ленина есть, и они ведут тонкую агитацию, но большинство не сочувствует. Про Кронштадтские события совсем не говорят.

11. Отношение к дезертирам.

– Резко отрицательное.

12. Общая характеристика состояния дисциплины и порядка в частях.

– Дисциплины и порядка нет и восстановить их при всем желании нет возможности, можно только поддерживать равновесие.

13. Настроение и волнующие вопросы.

– Настроение тревожное и неопределенно-нервное. Каждую минуту можно ожидать сюрпризов. Самый больной вопрос – скорейшее заключение мира или, в крайнем случае, освобождение от службы на фронте.

14. Положение офицеров и их работа по урегулированию жизни в частях.

– Положение офицеров очень неопределенное, благодаря отсутствию дисциплины и взглядов солдат на права и обязанности офицеров. Фактически солдаты никаких прав офицера не признают. Небольшая часть опытных офицеров в некоторой степени имеют еще влияние на жизнь полка главным образом в комитетах.

15. Общее заключение о настоящем положении и боеспособности части.

– Среди прапорщиков есть большевики. Дивизия для пассивной обороны боеспособна. Дать заключение о способности к наступлению затрудняюсь, возможно, что при стечении благоприятных обстоятельств можно было бы создать наступательный порыв».

По получении в штабе корпуса ответов от всех начальников дивизий туда приехал командующий армией [744]и мы все были приглашены на совещание.

Все мы высказали свои предположения и мнения о тех или иных мерах, которые бы дали возможность подвигать дисциплину, но все, что мы предлагали, оказывалось неприемлемым с революционной точки зрения и потому наше совещание, продолжавшееся с 3-х часов дня до часу ночи, с перерывом на ужин, никаких реальных последствий иметь не могло.

Я только несколько успокоился за свою дивизию, убедившись из докладов других начальников дивизий, что у меня сравнительно дела обстоят еще хорошо, но от этого, конечно, на душе не могло стать легче.

24 июня получено было разрешение на отправку с фронта в свои запасные полки особых делегаций, в случае неисправного прибытия в полки рот пополнения, в составе офицеров и солдат, для проверки списков, направленных в полки, маршевых рот и для сопровождения их в пути с целью воспрепятствования дезертирства, т. к. 26-й запасный Сибирский полк, стоявший в Омске и комплектовавший мою дивизию, очень неисправно последнее время высылал маршевые роты и при том люди были совершенно не обучены, то я предложил дивизионному комитету произвести выборы представителей от полков дивизии для командирования их в 26-й полк, предварительно сносясь по этому поводу с командиром полка полковником Носовым [745].

Посылка делегации достигла своей цели, она была принята в запасном полку с радушием и гостеприимством. Запасной полк дал согласие на отправку на фронт своей учебной команды и всех кадровых – это был все очень хороший элемент, не успевший распропагандироваться, т. к. в то время разруха еще не докатилась полностью до Омска.