Владимир Джунковский - Воспоминания (1915–1917). Том 3

Со всеми этими доводами я не мог не согласиться, т. к. допускать заведомо тормозящие элементы в дело, где требуются полное единство воли и гармония действий для достижения общей и единой великой цели должного воспитания и образования молодых поколений – было бы в высшей степени не разумно. Но какой же, говорю я, думали бы Вы найти выход из этого положения? Единственным выходом, ответил он, было бы приглашение второго инспектора по его уже выбору. Тогда директору не было бы нужды опираться в деле управления школой на помощь настоящего, враждебного ему инспектора, т. к. у него был бы с теми же правами другой помощник, через которого он проводил бы все, что считал бы полезным для дела. Но этот второй помощник должен быть человеком сочувствующим директору, разделяющим его взгляды и принципы и способным и готовым проводить их в жизнь. И такого человека он указывает в лице Паисия Ивановича Шелкова [309], преподавателя коммерческой арифметики, бывшего ученика Ефимова по институту, солидарного с ним. О Шелкове А. Н. отзывался как о человеке серьезном, энергичном и с твердой волей; насколько я знаю его по Академии, считаю такую оценку правильной.

На мой взгляд, который я и высказал Ефимову, приглашение второго инспектора представляется делом осуществимым на том основании, что этот вопрос был решен в положительном смысле Обществом любителей коммерческих знаний при первом, год тому назад, заявлении А. Н. о своем уходе из академии. Вы также, помнится мне, находили правильным такое решение, инициатива которого исходила из среды самого Общества. Г. Ефимов предлагает это как временную меру в предположении, что настоящий инспектор, убедившись в безуспешности своей политики, убедившись, что его инспекторство сводится на нет, сам подаст в отставку, выслужив эмеритуру.

Говорили мы и о других вопросах, как например, о необходимости развития в учениках сознания и преданности долгу. Полагая, что Вы скорее узнаете его взгляды на воспитание и образование в его собственном изложении, прилагаю упомянутое мною прошлый раз длинное письмо Ефимова, которое, по миновании надобности, не откажите возвратить мне при случае.

Дальнейший порядок действий намечен мною и сообщен г. Ефимову следующий. В ближайшие дни я устрою у себя в банке свидание с остальными членами Совета. Предполагаю, что и они придут к одинаковому со мною заключению о желательности приглашения г. Ефимова. После этого свидания он уезжает опять на три недели в Финляндию для отдыха, вернется в первой половине августа… Тем временем Вы успеете получить мой настоящий доклад и, ознакомившись с ним и с содержанием прилагаемого при сем подробного письма г. Ефимова, благоволите телеграфировать мне, если кандидатура его будет окончательно найдена Вами приемлемой, о созыве Общего собрания О. Л. К. З. для выбора директора и приглашения второго ему помощника.

Надеюсь, что таковое одобрит имеющего быть предложенным Советом кандидата и подтвердит свое прежнее решение о приглашении второго инспектора. Тогда о состоявшемся избрании я сначала буду иметь честь известить депешей ваше превосходительство и, по получении Вашей телеграммы об утверждении избранного кандидата, извещу и г. Ефимова с приглашением приехать в Москву для принятия должности от A. Н. Реформатского, которого я должен буду также просить вернуться сюда для передачи всех дел, так чтобы новый директор мог вступить в должность с самого начала нового учебного года.

Сейчас Е. Н. снова звонил мне по телефону, что он находит названное ему содержание в 5000 руб. по настоящей дороговизне не достаточным и желал бы, чтобы таковое было доведено до 6000 руб., причем оговаривается, что не ставит этого вопроса ребром, настаивая все-таки на приглашении второго инспектора как на condition [310]. Я высказал ему надежду, что и по отношению к размеру содержания вопрос может быть улажен в его смысле.

Моля Бога сохранить Вас целым и невредимым на бранном пути Вашем, остаюсь глубокоуважающий и искренно преданный

16-го июля я получил печальное известие о кончине Владимира Григорьевича Сапожникова, председателя Совета академии, после тяжелой, длившейся более двух лет болезни. Отпевали его 19 июля на Новой Басманной, в храме св. Петра и Павла, где он состоял церковным старостой. Литургию и отпевание совершил преосвященный Трифон [311]. От Академии отдать последний долг почившему собрались в храм и. о. председателя Совета С. М. Долгов, члены Совета В. В. Усачев, А. А. Ильин [312], К. Н. Томилин, инспектор Академии А. В. Казаков, преподаватели и воспитанники Академии, погребение состоялось в Новоспасском монастыре.

Мне очень было жаль, что я не мог лично отдать последний долг этому честнейшему человеку, столь светлой личности.

53 года своей жизни В. Г. Сапожников отдал на служение Академии: 20 декабря 1863 г., будучи 20 лет от роду, он был избран действительным членом Общества любителей коммерческих знаний, и с тех пор начались его деятельные отношения к обществу и к Академии, не прекращавшиеся до самой его смерти.

Первые десять лет он участвовал постоянно в работах ревизионной комиссии, избираемой ежегодно для поверки академических сумм и для рассмотрения отчетности, представляемой Советом. В 1880 г. В. Г. был избран членом Совета, а в 1883 г. взял на себя обязанности казначея. После выхода в отставку А. И. Абрикосова [313]он был единогласно избран 27 ноября 1897 г. на должность председателя Совета и в этой должности скончался.

Общественная деятельность Владимира Григорьевича не ограничивалась одной Академией, он принимал близкое участие в делах Строгановского училища, Александровского коммерческого училища, состоял выборным Московского купеческого общества, долгое время был выборным Биржевого общества и гласным Городской Думы. В 1909 г. он получил потомственное дворянство, в 1910 г., в день столетнего юбилея Практической академии, чин действительного статского советника и в 1914 г. ко дню празднования своего 50-летнего юбилея – орден Св. Владимира 3-й степени.

53-летняя деятельность Владимира Григорьевича оставила глубокие следы в истории развития Императорской практической академии. При его непосредственном участии был переработан устав Академии, расширивший права воспитанников и давший лицам педагогического персонала право на государственную пенсию. По его предложению в 90-х годах в стенах Академии, под председательством профессора А. С. Алексеева, был выработан подробный план организации высшей коммерческой школы. Все реформы, осуществленные в Академии в последние 20 лет, могли войти в жизнь только благодаря его деятельной поддержке и доброжелательному отношению к ним.

По характеру своему В. Г. был самым скромным и деликатным человеком: враг всего резкого и грубого, он умел одним мягким словом останавливать разгорающиеся споры своих собеседников и вносить мир и успокоение там, где начиналась вражда и озлобление. Простой и ласковый в обращении со всеми, на какой бы ступени служебной иерархии тот ни находился, он был доступен всем: все шли к нему с своим горем, своими нуждами, и В. Г. умел согреть каждого теплым словом и, в случае крайности, поддержать материальными средствами.