Жан-Жак Руссо - Исповедь

Два этих писателя только что предприняли составление «Энциклопедического словаря», который сперва должен был быть чем-то вроде перевода Чемберса {258} 258 Перевод Чемберса. – Знаменитая «Энциклопедия» французских просветителей возникла как развитие другого, более скромного предприятия, а именно затеянного книгопродавцем Лебретоном издания перевода английской энциклопедии Чемберса, вышедшей в 1728 г. Дело это долго не ладилось по техническим причинам; наконец Лебретон пригласил в качестве редакторов Д’Аламбера и Дидро, которые и развернули совершенно иной план создания «Энциклопедии», не только отвечавший назревшей потребности в обобщающем своде знаний, но и способной служить идеологическим плацдармом для борьбы за новое, революционное для того времени мировоззрение. , похожего на перевод «Медицинского словаря» Джемса {259} 259 « Медицинский словарь » Джемса был переведен Дидро в 1746 г. , только что законченного Дидро. Последний захотел, чтобы я принял хоть какое-нибудь участие в этом втором начинании, и предложил мне отдел музыки, на что я согласился и написал статьи для этого отдела, наспех и очень плохо, в те три месяца, которые он мне дал, как всем авторам, привлеченным к этому изданию. Но только я один представил работу в назначенный срок. Я передал Дидро свою рукопись, переписанную начисто одним из лакеев г-на де Франкея, Дюпоном, обладавшим очень хорошим почерком, – за переписку я заплатил десять экю из своего кармана, которые никогда не были мне возмещены. Дидро обещал мне от имени книгопродавцев вознаграждение, однако ни он больше не заговаривал со мной об этом, ни я с ним.

Издание «Энциклопедии» было прервано его арестом. «Философские мысли» {260} 260 « Философские мысли » – одно из ранних сочинений Дидро (1746), в котором он занял позицию, близкую к материализму. навлекли на него некоторые неприятности, не имевшие последствий. Иначе вышло с его «Письмом о слепых» {261} 261 « Письмо о слепых » опубликовано Дидро в 1749 г. Это сочинение, в котором Дидро занимает отчетливо материалистическую позицию, было написано в связи с нашумевшей в то время операцией, произведенной ученым Реомюром над одним слепорожденным. Дидро рассчитывал, что Реомюр даст ему возможность наблюдать действие света на пациента, но Реомюр не допустил на операцию никого, кроме одной знатной дамы (г-жи Дюпре де Сен-Мор), пожелавшей во что бы то ни стало на ней присутствовать. Этой даме он не мог отказать, так как нуждался в ее покровительстве. В своем сочинении Дидро жалеет ученого, отказывающего людям, которые понимают значение его опыта, и вынужденного уступить настояниям особы, не имеющей никакого отношения к науке. За этот выпад Дидро поплатился трехмесячным заключением в Венсенской тюрьме: дама была в очень хороших отношениях с министром полиции. Разумеется, обида этой особы была лишь поводом для ареста Дидро, который давно был на примете у властей как опасный вольнодумец. , не содержавшим ничего предосудительного, кроме некоторых личных намеков, обидевших г-жу Дюпре де Сен-Мор и г-на де Реомюра, за что он был посажен в Венсенскую башню {262} 262 Венсенская башня – Венсенская крепость возле Парижа, построенная в XII в. и бывшая в свое время резиденцией французских королей; в эпоху Руссо служила тюрьмой для политических заключенных. . Невозможно передать, как огорчила меня эта беда, постигшая моего друга. Мое мрачное воображение, которое всегда делает плохое еще худшим, закипело. Мне казалось, что он останется там до конца своих дней. Голова у меня пошла кругом. Я написал г-же де Помпадур {263} 263 Г-жа де Помпадур (1721–1764) – всесильная фаворитка Людовика XV. , умоляя ее настоять на освобождении Дидро или добиться, чтобы меня заключили вместе с ним. Я не получил никакого ответа на свое письмо: оно было слишком неблагоразумно, чтобы оказать действие, и я не обольщаю себя мыслью, что условия заключения бедного Дидро были в скором времени смягчены именно из-за моего вмешательства. Но если бы это заключение продлилось еще с той же строгостью, мне кажется, я умер бы от отчаяния у подножия этой злосчастной башни. Впрочем, если мое письмо принесло мало пользы, то я и не ставил его себе в большую заслугу, так как говорил об этом письме очень немногим и никогда не рассказывал о нем самому Дидро.

Окончив предыдущую книгу, я должен был сделать перерыв. Новая книга начинается с описания длинной цепи моих бедствий.

Постоянно бывая в двух парижских домах из числа наиболее блестящих, я, несмотря на свою малую общительность, все же составил себе там некоторый круг знакомств. Между прочим, я познакомился у г-жи Дюпен с молодым наследным принцем Саксен-Готским и с бароном Туном, его воспитателем. У г-жи де ла Поплиньер я познакомился с другом барона Туна, г-ном Сеги {264} 264 Сеги принадлежит первое издание произведений поэта Жана-Батиста Руссо (1743) и вступительная статья к этому изданию. , известным в литературном мире благодаря своему прекрасному изданию Руссо. Барон пригласил нас, Сеги и меня, провести дня два в Фонтеней-су-Буа, где у принца был дом. Мы отправились туда. Проезжая мимо Венсена, я при виде тюремной башни почувствовал такую боль в сердце, что барон заметил это по моему лицу. За ужином принц заговорил об аресте Дидро. Барон, чтобы вызвать меня на разговор, обвинил заключенного в неосторожности; я допустил такую же неосторожность, принявшись горячо защищать его. Мне простили эту чрезмерную пылкость, как человеку, взволнованному несчастьем друга, и перевели разговор на иную тему. Там были еще два немца, состоявшие при принце: один, по фамилии Клюпфель, человек большого ума, был его капелланом и впоследствии сделался его воспитателем, устранив барона; другой был молодой человек, по фамилии Гримм {265} 265 Гримм (1723–1807) – один из видных энциклопедистов, содействовавший распространению их идей в Европе путем издания рукописного журнала «Литературная корреспонденция», который он рассылал выдающимся и власть имущим людям своего времени. «Литературная корреспонденция» Гримма была издана только в 1812 г. , исполнявший при нем обязанности чтеца, в ожидании какой-нибудь другой должности, и более чем скромный наряд его свидетельствовал о крайней нужде. С того самого вечера мы с Клюпфелем завязали знакомство, скоро превратившееся в дружбу. С Гриммом дело пошло не так быстро, хотя он держался скромно и был очень далек от того самонадеянного тона, какой благополучие сообщило ему впоследствии. На другой день за обедом беседовали о музыке; он хорошо говорил о ней. Я был в восторге, узнав, что он аккомпанирует на клавесине. После обеда велели принести ноты. Мы играли целый день на клавесине принца. Так началась наша дружба, для меня сперва столь отрадная, а под конец столь пагубная. Впредь мне придется много говорить о ней.