Наталья Тендора - Леонид Быков. Аты-баты…

В канун 1999 года в Белом зале московского Дома кино прошел юбилейный вечер, а в конференц-зале Союза кинематографистов России – пресс-конференция, посвященные 70-летию замечательного актера и режиссера Леонида Быкова. Ради этого из Киева приехали гости – Марьяна Быкова, дочь Леонида Федоровича; художник Виталий Лазарев; актеры, работавшие с Леонидом Быковым, – Дмитрий Миргородский и Владимир Талашко (благодаря которому был создан и много лет активно работал Фонд имени Леонида Быкова); киновед Сергей Тримбач. Я была тогда и на вечере, и на пресс-конференции. И хотела бы привести в книге отрывки наиболее важных, на мой взгляд, выступлений.

Валерий Фомин, критик. …Когда умер Шукшин, в этот вечер в Доме кино была премьера у Кончаловского. Все, кто пришел, уже знали эту ужасную новость, все были ошарашены и ждали, когда Андрон, выйдя на сцену, даст возможность помянуть Василия Макаровича, хоть как-то чувства свои выплеснуть. Но он, видимо, боясь испортить свою премьеру, не сделал этого. Я смотрел фильм в скорбных чувствах, для меня он пропал только из-за этого. А ведь весть о гибели Быкова тоже попала на премьеру – «Восхождение» Ларисы Шепитько. Лариса представляла фильм, который достался ей кровью. Действительно, для нее это было святое событие. И вот она вышла на сцену и большую часть того вечера посвятила Леониду Быкову. Вырвала себя из праздника премьеры. Но ее фильму это вовсе не повредило – совсем наоборот.

Творчество каждого художника обязательно задевает какую-то крупную теоретическую проблему. В данном случае это проблема народного кино… У нашего кино всегда был очень мощный союзник – народная, фольклорная культура. И с самых первых шагов, когда кинематограф опознал этого союзника, кино наше очень быстро выросло. Но были периоды, когда контакты киномузы и музы фольклорной прерывались или принимали ложный характер, что имело самые негативные последствия.

Один из эпизодов такого драматического развития случился как раз в перестроечные годы. Падение, которое пережил наш кинематограф, я объясняю тем, что он про традиции народной культуры, народного искусства совершенно забыл, отошел от них. И потерял один из главных, не единственный, конечно, но, повторяю, один из главных источников своей силы.

Был довольно сложный момент, но не такой катастрофический, в период «оттепели». Тогда, вырвавшись из пут фальшивого, казенного, амбициозного кинематографа, художники наши устремились к правде. Презумпция достоверности, жизнеподобия, в конце концов, тоже ударила по нашему кинематографу.

«Кубанские казаки» Пырьева до сих пор воспринимаются многими как образец самого лживого, самого казенного кинематографа. А ведь произошла элементарная подмена понятий. В фольклоре работает так называемый принцип идеализации, который обязывает художника, работающего в фольклорной традиции, не следовать жизни, а противостоять ей. Давать то, чего в самой жизни, как правило, нет. И не просто давать, но и концентрировать. Например, в одной из былин пахарь предстает в сафьяновых сапожках, расшитых жемчугом, золотой кафтан на нем, шляпа шикарная с каким-то невероятным пером. Былине это прощали, а Пырьеву не простили. А он, по-моему, следовал не заветам партийной пропаганды, а фольклорной традиции и питался именно ее источниками. И когда начался «культ правды», вся эстетика народной культуры с ее праздничностью, красочностью, жизненностью, оптимизмом была дискредитирована как лакировка действительности. То, что легко прощали Голливуду, – его хеппи-энды, его лучезарность, критика не прощала нашим художникам. За подобное их довольно жестоко пороли и порют до сих пор.

Есть народное кино, и есть кино псевдонародное, неплохо гримирующееся под народное. Это разные вещи, и если мы продолжим дискуссию, если это будет действительно интересно, то, может быть, мы попытаемся найти грань между истиной и подделкой.

Нея Зоркая, киновед, кинокритик. …Грустно признавать тот факт, что Быков был невостребованным актером – и у режиссуры, и у критики, и у киноведов. О нем нет книжек, кроме одной, вышедшей на Украине и так и не дошедшей до нас. Но представьте, что было бы, если бы такой артист появился в американском кино. Он был бы героем сериала, циклы для него бы писали. Потому что он сочетает в себе такие грани, где народность и элитарность существуют в органичном конгломерате. Ведь не только Быкова мы проглядели. Вот, например, Олег Жаков. Недавно шел по ТВ средний фильм «Без права на ошибку», где играет уже совсем старый Жаков. Но ведь, простите, Клинт Иствуд – груб рядом с нашим Жаковым. Мы это не проанализировали. «Что имеем – не храним, потерявши – плачем».

Но огромное спасибо Украине, которая так чтит память замечательного артиста, которая обеспечила ему то, что называется «жизнь после смерти». Есть даже такой прекрасный институт, как Фонд Быкова. Я, как представитель Высших режиссерских курсов, горжусь, что дипломная работа нашего выпускника Андрея Осипова «Голоса», получила и приз Фонда Леонида Быкова. Андрей Осипов говорил, что для него это очень большая честь.

И последнее. Мне, тогда совсем молодому критику, довелось написать какие-то две страницы в каком-то обзоре про фильм «Алешкина любовь». Это была замечательная картина. Леонид Федорович, встретив меня, поблагодарил и до конца своих дней передавал мне приветы. Из-за чего? Из-за каких-то двух страниц! И вот я думаю о том, как все-таки мало он услышал доброго при жизни и как хорошо, что сейчас столько доброго посвящено его памяти.

Георгий Капралов, критик. …Леонид Быков – Личность, богатейшая человеческая личность. Какое было счастье видеть его на экране, кому-то посчастливилось увидеть актера и на сцене. У меня святейшее убеждение, что актер и в театре, и в кино – первая фигура. Каким бы гениальным ни был режиссер, при самом изысканном мастерстве, при самых блестящих режиссерских выдумках, если там нет яркого актера – не получится и фильм. Потому что там нет человека, нет характера, нет судьбы. Я считаю, что ему не дали в полной мере развернуться. Не его было время, к сожалению…

Евгений Марголит, критик. …Обратите внимание на удивительно мягкий украинский акцент Быкова, который принадлежит все же не традиционному языку. Происхождение Быкова – это граница Новороссии и Слобожанщины, граница, где литературные нормы украинского языка исчезают, уступая место фактически русской лексике, но очень своеобразно, очень специфически трансформированной именно звуково, фонетически. Когда Быков пришел в кинематограф, это была эпоха актеров, представлявших воплощенное слово. Вспомните этих корифеев конца 40-х годов, тех немногих кинозвезд – Дружникова, Давыдова… Это ощущение идеального слова, воплощенного в идеальной внешности. Что было прямо противоположно традиции, возникшей в начале звукового кино, где герой – балагур, герой – народный шут изумительно выворачивал наизнанку это официальное слово, начиная с Николая Крючкова, Бориса Чиркова, Петра Алейникова… С их замечательным простецким говорком украинский акцент Быкова и был этим неофициальным, чисто демократическим выворачиванием официального государственного слова.