Наталья Тендора - Леонид Быков. Аты-баты…

До начала спектакля оставалось совсем немного, и Николай, не мешкая, взобрался по лестнице под высоченную крышу Дворца. И правда, поверх колосников, почти в кромешной темноте, притаилась чья-то фигура. Николай к ней, она – в сторону… Догнал! А когда повел к светящемуся проему и вгляделся в нее – морячок, в черной короткой шинели и шапке. Только весь вымазан – в известке, серой чердачной пыли. Спустились вниз – нарушитель, надо отдать ему должное, уже не сопротивлялся. Навстречу тот же Быков. Улыбаясь, попросил стража порядка: «Слышь! Давай его отпустим. Он же не хулиганил. А то, что хотел попасть на спектакль, так это театру и нам, актерам, вроде бы даже в плюс – свидетельство популярности. Пусть идет в зал, на балкон – пускай смотрит!» «Иди, служба!» – весело бросил он, обращаясь к морячку. Интересно, сам он эту встречу с Быковым помнит?

В начале февраля 1959 года в «Краматорской правде» появилась статья о гастролях Харьковского академического театра, о том, как краматорчане тепло встречали гостей. Несколько слов рецензии были посвящены и Леониду Быкову, сыгравшего в спектакле В. Раздольского «Дорога через Сокольники» Алешу Вронского, делающего в жизни свои первые шаги.

Как-то в одном интеллигентном обществе зашел разговор об извечном стремлении модернизма вытеснить из жизни реальное и традиционное искусство и о бесплодности этого стремления. Спор, в сущности, абсолютно бессмысленный, поскольку никто никого в свою веру обращать и не собирался. Одна интеллектуальная дама, особенно рьяно отстаивавшая свою точку зрения, в конце концов истерично заявила при всех:

– Я, представьте себе, не могу больше переносить Шукшина!

– Это ваша личная проблема, – резонно сказал ей на то Быков. – К счастью, для него это не имеет никакого значения…

Однажды чиновники Украинского Госкино, чтобы приструнить свободолюбивого режиссера, поставили Быкову в пример режиссера Тимофея Васильевича Левчука, приступившего к съемкам очередного «великомасштабного» кинополотна «Семья Коцюбинских». Дескать, вот это масштаб! Вот на кого следует равняться – в работах мэтра присутствует и революция, и Украина – словом… глубина. Есть, конечно, и белые пятна, но у режиссера в конечном итоге обязательно все получится. На это Быков, выдержав свою характерную паузу, с самым серьезным видом поинтересовался: «А вдруг эти пятна расползутся по всему полотну? Что тогда…»

Леонид Быков не раз признавался на встречах со зрителями: «Я комик и горжусь этим». Яркое комедийное дарование артиста проявилось почти во всех картинах с его участием. Естественно, на съемках случалось немало и анекдотических историй, о которых так любят выспрашивать актеров зрители и журналисты. Об одной такой истории – про собаку, которая снималась с ним в картине «Осторожно, бабушка!», Быков сам любил рассказывать на многочисленных встречах.

На тот момент, как пес попал в кино, в его послужном списке значилось 47 преступников. Четвероногий страж порядка так ответственно относился к своим рабочим обязанностям, что посчитал партнера по фильму очередным злостным нарушителем. Персонаж Быкова попадал под охрану собак в лесной сторожке после того, как два бойких старичка-авантюриста выкрадывали его, чтобы вовлечь в самодеятельность. Вот пес всерьез и гонялся на съемках за Быковым в полной уверенности, что он и есть его сорок восьмой нарушитель…

Несмотря на то что артист рассказывал об этом со свойственным ему юмором, увлекательно и озорно, зрителям не очень верилось, что в момент описанных событий самому актеру было до смеха…

Бывают такие семьи, где детей готовят к артистической карьере и настаивают на том, что они непременно должны состояться как творческие личности. Немало судеб сломано благодаря усилиям чадолюбивых родителей, но история повторяется вновь и вновь.

Леонид Быков был знаком с семьей, где родители, таким образом, мучили свою маленькую дочку, уверяя всех, что у ребенка бесспорный дар.

«Не правда ли, – спросила как-то растроганная мать у Быкова, – в ней дремлет драматический талант?»

И тут Леонид Быков не удержался и ответил: «Пожалуйста, постарайтесь его не разбудить!»

Как-то Леонид Быков снова оказался по делам в той семье, где дочку мучили искусством: глава семьи занимал важную должность в хозяйственных органах Москвы, и с ним нужно было решить какие-то вопросы по предоставлению площадки для съемки. Теперь уже жена хозяина уселась за рояль и принялась играть что-то, демонстрируя свои успехи за последний месяц. Увидев, что по лицу Быкова пробежала тень, хозяин поинтересовался:

– Вы любите музыку?

– Да, – ответил Быков. – Но пусть это не мешает вашей жене играть.

Леонида Быкова пригласили на спектакль в один из авангардных театров, где играл молодой артист – сын очень влиятельных людей. Карьера этого артиста складывалась благодаря положению родителей, и никто не решался прямо сказать о том, что молодой человек бездарен… Не сказал этого и Леонид Быков, но, когда спектакль закончился, на фуршете, где весело пили и обсуждали премьеру, виновник торжества прямо спросил Быкова, какого тот мнения о его игре.

– Своей игрой вы напомнили мне чиновника Госкино Большакова, – ответил Быков.

– Но ведь Большаков не был артистом…

– Вот именно, – сказал Быков и, воспользовавшись паузой, ушел.

Говорят, техникой Леонид Быков овладевал на удивление быстро, а каскадерские трюки давались артисту как бы полушутя. Во время пилотирования на «Стариках» произошла такая забавная история: наиболее головокружительным номером в воздухе была «бочка» – поворот самолета на 360 градусов вокруг горизонтальной оси. Леонид Федорович сидел на месте второго пилота. Актерского текста у него в эпизоде было немало: команды и разные советы «желторотикам»…

Когда поднялись на определенную высоту и самолет набрал скорость, первый, управляющий самолетом, пилот неожиданно сделал «бочку», не предупредив об этом Быкова. И это в момент съемок крупного плана! Хоть бы один мускул дрогнул на лице актера или тень страха промелькнула в глазах. Сам текст прозвучал ритмично, с нужными паузами, спокойно, будто на травке возле взлетной полосы стоит рупор, а «желторотики» – вокруг кузнечиками скачут. Когда после съемок оператор, не выдержав, спросил у Быкова, не забыл ли он текст, то услышал: «Текст не забыл, а вот, где голова, а где ноги – забыл». И так посмотрел на операторскую группу, что та просто взорвалась хохотом…