Эдуард Макаревич - Интимные тайны Советского Союза

И здесь началось сопротивление. Выступили женщины, принадлежавшие к советской элите. В начале тридцатых, на фоне неустроенности жизни и хаоса первой индустриальной пятилетки, они явили вызывающую демонстрацию женской сексуальности. Модой и аксессуарами. Привозили из-за границы, изощрялись и находили в стране. Женщины из московских салонов и жены советских руководителей.

Первой была Полина Семеновна Жемчужина – жена верного соратника Сталина, члена Политбюро Вячеслава Михайловича Молотова, с 1930 года председателя Совета Народных Комиссаров – советского правительства. Женщина властная, видная, с легким шагом и плавной фигурой. Жемчужина блистает в мехах, в модных платьях и сверкающих туфлях, купленных в Берлине. А супруга наркома образования Луначарского Наталия Розенель, как ехидно пишут немецкие газеты, приобретает в берлинских и парижских магазинах массу женских вещей, среди которых платье за внушительную сумму – 9000 франков (500 рублей по официальному курсу). А парижские газеты отмечают непревзойденные туалеты мадам Каменевой и Красиной (жена – полпреда СССР в Лондоне Л. Б. Красина). Каменева, сестра Троцкого, часто наезжавшая в Париж, не скупилась там на дорогие наряды. Злата Лилина, супруга Зиновьева, тоже демонстрировала определенный шик.

В «Правде» вышла статья известного деятеля партии Емельяна Ярославского, в которой он, ссылаясь на публикации в западных газетах и журналах фотографий жены «одного из наших ответственных товарищей», представшей в «богатых костюмах и украшениях», попенял наркому Луначарскому, что негоже его жене Розенель (а речь о ней) нескромно вести себя. Это вызывает возмущение рабочих и наносит ущерб интересам советского государства.

Рассерженный Луначарский ответил Ярославскому, а копии ответа послал Сталину, Рыкову, Бухарину, Калинину, Орджоникидзе: «Ее туалеты? Во-первых, все здесь безобразно преувеличено. Никаких драгоценностей у нас с женой нет и быть не может. В жизни она одевается скромно. У нее есть хорошие платья для сцены, экрана, для официальных вечеров и праздников – этого требует профессия артистки. Всякий человек, побывавший в современных магазинах, знает, что теперь все, вплоть до хорошо оплачиваемых работниц за границей, носят искусственные жемчуга и другие безделушки. И вот из-за этого две-три враждебные газеты постарались сделать клеветнический шум вокруг моей жены, которому совершенно неожиданно верите и который поддерживаете вы в „Правде“… Что касается большой немецкой прессы, то она отметила Наталию Александровну, как красивую, изящно одевающуюся русскую актрису и в то же время мою жену… Я самым решительным образом протестую против какой бы то ни было деградации моей жены, которая заслуживает полного уважения» [25] РГАСПИ. Ф. 669. Оп. 1. Д. 30. Л. 113–114. .

В конфликт влез партийный сатирик Демьян Бедный, который настрочил эпиграмму.

Луначарский с ответом не задержался.

Такие были нравы. Отличавшиеся нарядами плохо кончили, после разгрома оппозиции и известных судебных процессов. Кто оказался в концлагере, кто у расстрельной стенки. За исключением Полины Жемчужиной, ее время придет позже.

Обернувшийся кровью раскол между группой Сталина и оппозицией в лице Троцкого, потом Зиновьева и Каменева, впоследствии Бухарина, Рыкова, удивительным образом высветил элегантно-модных жен оппозиционеров на фоне скромных по большей части жен сталинских соратников. Среди последних выделялась супруга Сталина Надежда Аллилуева, которая одевалась хотя и со вкусом, но весьма скромно, приглушенно, не вызывающе.

А что мужчины, репрессированные советские боссы? Когда в марте 1936 года арестовали главу страшного НКВД Генриха Ягоду, причисленного к троцкистско-зиновьевской оппозиции, на самом деле симпатизировавшего ей, обыски на его квартире и даче шли девять дней. По завершении новый шеф НКВД Николай Ежов предъявил Сталину впечатляющий список изъятого: пальто мужских – 21, дамских – 9, кожаных – 4, каракулевых – 2, беличьих шуб – 4, котиковых манто – 2, кожаных и замшевых курток – 11, гимнастерок коверкотовых – 32, шляп дамских – 22, мужских кальсон шелковых заграничных – 43, кальсон заграничных «Егер» – 26, трико дамских шелковых заграничных – 70, сорочек дамских шелковых – 68, сигарет заграничных разных, египетских и турецких, – 11 075 штук. И здесь же ковры, отрезы ткани, меховые шкуры.

А в конце списка с абзаца: 11 порнографических фильмов, 3904 порнографических снимка и один «резиновый искусственный половой член».

Люди из правящей элиты, попавшие под топор репрессий, понимали толк в радостях жития и любви, умели делать жизнь комфортной, правда, нередко за государственный счет. Они же взвинчивали планку потребления и сексуального наслаждения элиты, расширяя пропасть между ней и массой простолюдинов. Коммунистическая элита раскалывалась на аскетов, и на жаждущих комфортной жизни. И те и другие жили рядом, все на глазах. Квартиры Молотова и Микояна разделял коридор, и жены их, не дружившие, лишь обменивались взглядами. Анастас Микоян, хотя и устал от брюзжания своей супруги Ашхен по поводу манер Полины Жемчужиной, тем не менее тоже их не воспринимал: «Она вела себя по-барски, как „первая леди государства“ (каковой стала после смерти жены Сталина). Не проявляла скромности, по тем временам роскошно одевалась. Дочь воспитывала тоже по-барски… Еще Серго Орджоникидзе (нарком тяжелой промышленности. – Э. М. ) возмущался: „Для какого общества она ее воспитывает“» [27] Микоян А. Так было. Размышления о минувшем. М., 1999, с. 298. .

А Полина Семеновна Жемчужина вполне следовала точке зрения Александры Коллонтай: «Можно быть хорошей коммунисткой и при этом элегантно одеваться и пользоваться помадой и пудрой».

Жемчужина чем-то напоминала Ольгу Зотову из толстовской «Гадюки». В девичестве она Пери Карповская, дочь еврейского портного, поработала и папиросницей на табачной фабрике в Екатеринославе, и кассиром в аптеке, пока не вступила в Коммунистическую партию и Красную армию. В армии комиссарила, не расставаясь с кожаной курткой и револьвером на поясе. После Гражданской войны ее стезя – партийная работа в Киеве, потом в Москве, в райкоме партии. Но это уже была не комиссарша в сапогах, а элегантная привлекательная женщина, будто от рождения знавшая туфли и модные платья. Такой и увидел ее Молотов. Она стала его супругой в 1921 году.