Елена Мищенко - Принцесса Одри. Одри Хепберн

Столь долгожданный ребенок Шон Феррер прибыл в этот мир 17 июля 1960 года, его крик, возвестивший о появлении, слился с раскатами июльского грома. Роды были сложными, ребенок весил более четырех килограммов, а сама Одри – около пятидесяти. «Покажите мне моего ребенка. С ним все в порядке? Вы не обманываете меня?» – кричала Одри, не веря собственному счастью.

Мать и новорожденный получили такое огромное количество подарков и цветов буквально со всех уголков мира, что Мел должен быть нанять небольшой грузовик, для того чтобы отправить это домой.

С рождением сына Одри расцвела, пошатнувшееся здоровье поправилось, и она опять вернулась к работе. Фильм «Завтрак у Тиффани» принес Одри огромный успех. Съемки проводились в Нью-Йорке, на знаменитом углу Пятой авеню и 57-й улицы. Нужно ли говорить о том, какое количество людей собралось на улице, как сложно приходилось полиции сдерживать натиск поклонников, желающих увидеть поближе своего кумира. Одри всегда нервничала, когда собиралась большая толпа, она забывала слова, приходилось делать все новые и новые дубли. Знаменитый на весь мир ювелирный магазин Тиффани тоже испытывал определенные трудности – менеджеры вынуждены были принять на временную работу тридцать пять секьюрити, чтобы обеспечить сохранность драгоценностей.

Мел Феррер тоже много снимался, супруги виделись довольно редко, в перерыве между съемками Одри занималась домашним хозяйством, так как она и мечтала всю жизнь. Казалось, все прекрасно, но между супругами все чаще возникали ссоры, стена, разделявшая их, становилась все выше.

Новый, 1963 год, несмотря на все пожелания, не принес «нового счастья» семье Мела и Одри. Оба уже давно стали чужими друг другу, они просто перестали общаться, каждый жил собственной жизнью. Причина? Их было множество, и одна из них – обыкновенная профессиональная зависть. Да и какой муж мог бы согласиться просто быть «мистер Хепберн», тем более если он актер?

Гонорары Одри исчислялись миллионами, в то время как Мел, снимаясь в третьеразрядных фильмах, получал не более 35 тысяч. Ссоры, переходившие в скандалы, стали рутинными. Если бы они обратились к опытному психоаналитику, тот бы посоветовал познакомиться заново и проводить больше времени вместе. «Но это невозможно», – возразила бы Одри, и была бы права, потому что один фильм сменял другой, у нее не было перерывов, она страшно устала и нуждалась в длительном отдыхе. Кроме того, Одри мечтала о втором ребенке, но природа не была милостива к ней, все попытки кончались неудачей.

После окончания съемок фильма «Шарада» Одри сообщили из хорошо информированных источников, что ее ожидает очень интересная и престижная роль – Элизы Дулиттл в фильме «Моя прекрасная леди». Одри в глубине души давно мечтала об этой роли, еще с той поры, как она увидела Джули Эндрюс в бродвейской постановке этого спектакля по пьесе Бернарда Шоу.

И вот, кажется, ее мечте суждено сбыться. Студия «Уорнер Бразерс» купила права на производство этого фильма. Одри Хепберн была утверждена на роль Элизы Дулиттл. С присущей ей старательностью актриса брала уроки пения, танца. Для того чтобы простонародный лондонский акцент Элизы выглядел убедительнее, она брала многочасовые уроки у профессора фонетики Калифорнийского университета.

С самого начала фильму прочили блестящую карьеру. Режиссером фильма стал Джордж Кьюкор – «Маэстро Элегантность», как его называли в Голливуде. Безусловно, это был прекрасный творческий союз профессионалов: Одри Хепберн – Элиза Дулиттл, Рекс Хэррисон – полковник Хиггинс, Сесил Битон – художник по костюмам, композитор Фредерик Лоу и Джордж Кьюкор – режиссер. «Он всегда знал, что нужно делать, у него безупречный вкус, он деликатен и великолепно знает актерскую натуру», – говорила Одри. Зная, что актриса не переносит толпы, Кьюкор создал все условия для того, чтобы Одри чувствовала себя комфортно. Ее бунгало, в котором она отдыхала, гримировалась, было обнесено специальным ограждением с надписью: «Убедительная просьба не беспокоить». Количество людей на съемочной площадке было сведено до минимума, фотографы и репортеры не допускались. Кьюкор, у которого был огромный опыт общения и работы с такими звездами, как Кэтрин Хепберн и Спенсер Трэйси, все внимание перенес на актеров, работая больше как театральный режиссер. Он говорил Одри: «Чувствуй себя абсолютно свободно, делай все, что ты считаешь нужным. Камера всегда пойдет за тобой». Работа над фильмом давалась нелегко. Каждый из участников творческой группы стремился добиться наилучшего результата, делались бесчисленные дубли, грим, примерка костюмов, озвучивание – все это, казалось, длилось вечность. Художник по гриму и костюмам Сесил Битон буквально не отходил от Одри, добиваясь абсолютной исторической достоверности, это вызывало недовольство режиссера Кьюкора, который считал, что подготовка затягивается – словом, ситуация на площадке складывалась непростая.

Одри нервничала, она очень похудела, потеряв около четырех килограммов, что при ее небольшом весе – 46 килограммов – было почти катастрофой. Кьюкор вынужден был прервать съемки и дать ей трехнедельный отпуск. «Все это время я ужасно много ела и спала, – рассказывала Одри, – это меня спасло, я смогла вернуться к прежней форме».

…Премьера фильма «Моя прекрасная леди» превзошла все ожидания кинокритиков. «Одри Хепберн – суперзвезда, она потрясающа!» – захлебывались газетные заголовки. «Элиза Дулиттл, ты похитила мое сердце», «Я тоже хочу танцевать с тобой!» Премьеры фильма прошли в Лос-Анджелесе, Нью-Йорке, Сан-Франциско, Денвере, Чикаго и Вашингтоне, затем в Париже, Лондоне, Риме и Мадриде. Всюду фильм был горячо встречен публикой и прессой. Фильм был объявлен «Лучшим фильмом 1964 года».

О, тонкие интриги и хитросплетения Голливуда и Киноакадемии! Кто в силах предугадать будущих оскаровских номинантов? Ошибаются даже самые опытные знатоки и любители прогнозов. Так произошло и с фильмом «Моя прекрасная леди». Он был представлен к награде по всем основным двенадцати номинациям, кроме… «Лучшей актрисы». Одри, находясь в Риме с Мелом, не подозревала о том, что ее работа не будет отмечена «Оскаром». Причина, как выяснилось позже, была в том, что Киноакадемию не устраивало то, что вокальные партии в фильме исполняла не Одри, а профессиональная певица Марии Никсон.

Получив телеграмму от Джорджа Кьюкора с выражениями соболезнования, она была немало удивлена происходившим. Затем последовали телефонные звонки и град соболезнований от кинокритиков, актеров, в газетах появились статьи под заголовками: «Одри Хепберн обошли наградой», все это больно ударяло по самолюбию актрисы. Желая скрыть разочарование и боль, Одри сказала в интервью: «Во всем есть своя положительная сторона. По крайней мере, я не должна ехать на церемонию. Это очень далеко и крайне утомительно для меня».