Игорь Золотусский - Гоголь в Диканьке

В 1827 году в Крестовоздвиженский монастырь был переведен опальный священник Черняев «за неповиновение и дерзость», в 1828 году в Полтаву был выслан отставной камергер Александр Раевский «за дурные разговоры, неприличные для образованного человека». Это был тот самый Раевский, который вместе с А. С. Пушкиным служил при графе Воронцове. Его «дурные разговоры» были дурные разговоры о графе. В 1829 году сюда был прислан генерал-майор Орлов, принадлежавший, как говорилось в бумаге, «к злоумышленному обществу». Так что и в Полтаву доносились ветры эпохи. Проезжая через нее, Гоголь всякий раз останавливался у жены преподавателя кадетского корпуса Софьи Васильевны Скалон – дочери В. В. Капниста. С. В. Скалон была знакома со многими участниками дела 14 декабря. Она знала и братьев Муравьевых-Апостолов, и Пестеля, бывавшего в имении Капнистов Обуховке, и Бестужева-Рюмина.

Жили Скалоны в самом центре – здание кадетского корпуса стояло на Круглой площади. Тут же находилась резиденция генерал-губернатора и другие губернские учреждения. Тут Гоголь отмечал свои подорожные.

Полтава для него была городом, где он впервые увидел в лицо губернию. «Вона, пошла писать губерния!» Этот возглас Чичикова на балу в «Мертвых душах» – иронический возглас Гоголя по адресу всего, что он вместил в понятие «губерния», что и округлено им в этом образе и припечатано. Срез губернской иерархии, слои от низшего чиновника до Зевса – председателя палаты, как называет Гоголь своего героя в поэме, это и срез всей Российской империи. Есть в этом построении своя «земля» и свое «небо». На «небе» правят небожители, какие-нибудь председатели палат и губернаторы, на «земле» трудятся кувшинные рыла. Но между ними крепко натянуты нити кровного родства. «Небо» не может без «земли», «земля» – без «неба». Одни держат других, но и те, кто внизу, тоже держат находящихся наверху.

Полтава находится в 1430 верстах от Петербурга и в 842 верстах от Москвы. Это захолустье, дальняя провинция, и вместе с тем это не обыкновенный губернский город. Что ни год – то тут или царь, или наследник, или какой другой «ревизор». Каждый миг можно ждать из столицы гонца, фельдъегеря, может быть, даже жандарма, хотя свой жандармский офицер всегда состоит при генерал-губернаторе. Тогда потребуется что-то расчистить, почистить, поправить завалившийся забор, убрать кучу мусора у собора, подновить вывески, переодеть прилично дворян. Когда приезжает царь, дворянство дает в честь его бал. А бал – это иллюминация, это заготовление посуды, стеклянных плошек, в которых будет гореть огонь, это расходы, работа парикмахеров.

Полтавские «парады» описаны Гоголем в «Ревизоре». Тут иногда устраивались не только парады, а целые показательные «битвы» (в том числе и на Полтавском поле), когда русские полки, переодетые в шведов, сражались с русскими же. Командовали полками Суворов и Кутузов, а наблюдала за ходом сражения Екатерина Вторая.

Были фейерверки, иллюминации, кражи стеклянных плошек после празднества, нажива на маскарадах.

Конечно, «Ревизор» – это не только Полтава и не столько Полтава, сколько, может быть, Нежин и другие маленькие городки, где Гоголь живал или бывал проездом. Но кое-что из полтавской жизни попало и на страницы знаменитой комедии.

И все-таки Гоголь любил этот город. Поле под Полтавой было усеяно костями русских и шведов. Петр велел похоронить их в братской могиле. Он насыпал один общий холм над победителями и побежденными. Здесь прогремела слава русского оружия, совершился подвиг русского духа.

И сейчас на поле полтавской битвы возвышается холм, на котором стоит памятник с надписью: «Воины благочестивые; кровию венчавшиеся, 1709 июня 27 дня». Рядом – музей, где можно увидеть и оружие сражавшихся, и знамена, и факсимиле обращения Петра к русскому войску. Три часа длился бой, но эти три часа стоили многих десятилетий, а может быть, и целой жизни. «Здравствуйте, сыны отечества, – сказал после битвы, обращаясь к солдатам, Петр, – чада мои возлюбленные! Потом трудов моих родил вас, без вас государству, как телу без души, жить невозможно». И в тот же день отправил депешу Ф. М. Апраксину: «Ныне уже совершенно камень в основание Санкт-Петербурга положен».

Так что и Петербурга не было бы без Полтавы, и Россия, может быть, пошла бы иным путем.

Гоголь любил и Полтаву историческую, напоминающую о деяниях полковника Пушкаря и Петра Великого, и Полтаву уединенную, сползающую в овраги, глохнущую в садах окраин, где жили и немцы-колонисты и пели на улочках кобзари, где танцевали по вечерам парубки и дивчата и играли в свои игры. Под городом проходили глубокие траншеи. В полтавских оврагах, на склоне берега над Ворсклой откапывали старинное оружие. В одном из оврагов, называемом Панянка, по рассказам, являлся дух панночки.

И сейчас окраины Полтавы хранят тишину прошлого. Они как-то незаметно переходят в лес, в поле. На узких улочках стоят яблони, и спелые яблоки падают к ногам прохожего. Зарос травою овраг Панянка, но, когда ночью над ним поднимается месяц, освещая темное южное небо, и отблески его переливаются в воде речки, тихо рокочущей между ив, кажется, какие-то тени пробегают по лугу, пересекают лунный свет. Сыростью веет от реки, все молчит (только река рокочет), и страх охватывает душу, и вспоминаешь «Майскую ночь», и «Страшную месть», и «Вечер накануне Ивана Купала».

Полтава – такая же колыбель Гоголя, как Сорочинцы и Васильевка. Да и только ли Полтава? В Обуховке его помнят дубы, склонившиеся над могилой Капниста, в Гадяче проживал Степан Иванович Курочка, автор рассказа об Иване Федоровиче Шпоньке и его тетушке, а в Лубнах стоит на горе старый знакомый Гоголя Мгарский монастырь. Всюду по дорогам, когда едешь по Полтавщине, мелькают щиты с профилем Гоголя: то это колхоз имени Гоголя, то станция Гоголево, то село Гоголево. Театр в Полтаве назван именем Гоголя, и Гоголь работы скульптора Л. Позена сидит в тенистой аллее, глядя на коловращение толпы. При жизни Гоголя полтавчане не очень баловали своего земляка любовью. Им казалось, что автор «Миргорода» слишком суров к местам своего детства. Боялись его зоркого глаза, его настигающего все и вся пера. Сам Гоголь жаловался в письмах, что полтавчане не лучшие его почитатели.

Ныне они рады воздать ему должное. Именно здесь, в Полтаве, зародилась идея гоголевского музея-заповедника. Именно здесь нашлись люди, которые разработали проект обновленной Васильевки.

Сегодня въезд на землю Гоголя начинается с Полтавы. Поднимаясь на высоту холма, на котором стоит город, оглядывая утопающие в садах окрестности, дали за Ворсклой, теряющиеся в мареве жаркого летнего дня, стремишь свой путь к центру, туда, где стоит над площадью на чугунной колонне орел, держа в когтях перуны. Взгляд орла устремлен в сторону поля Полтавской битвы, но это и та сторона, куда предстоит ехать, ища истоки Гоголя, корни корней Гоголя, – в той стороне и его «милая родина».