Эдуард Скляров - Записки бывшего милиционера

После этого мы отправились по берегу направо. По пути встретили «аборигенов» с опухшими рожами и лодкой, которые предложили нам за 5 рублей 30 копеек (или за бутылку водки натурой) доставить нас куда угодно. Мы отказались и вскоре дошли до деревни Малой Нисогоры, жители которой в лице одной старушки приветствовали нас. Она любезно предложила нам кастрюлю холодной колодезной воды. А в это время множество деревянных коней с крыш домов с удивлением пялились на нас. Мы осмотрели местные достопримечательности: магазин, часовенку с инвентарным номером 30, ветряную мельницу без крыльев. На угоре удивила очень высокая некошеная трава с клевером. Дальше был взят курс на церковь в Большой Нисогоре.

По пути нас накрыл дождь. Палатку ставить было уже поздно, поэтому на поиски крыши был отправлен Николай. Вернулся он с радостной вестью: «Нас ждут». Ждут так ждут — и вот мы под крышей. Окружённые десятком ребятишек (на самом деле их оказалось девять), грязных и оборванных, мы озирались и пытались прийти в себя, но другой крыши не было, а здесь так гостеприимно предлагали: «Располагайтесь и не пугайтесь нашей бедноты». Мы с опаской расселись по табуреткам и призадумались. Но дождь был весомым аргументом: через окна было видно, как он хлестал по лужам. Так мы пересидели с перекурами часов до 20, но голод не тётка. Поскольку в доме, кроме краденного с фермы молока, ничего не было, пришлось приступить к приготовлению ужина из нашего НЗ. Достали тушёнку, картошку, репчатый лук, из чего в основном стараниями Николая появился сваренный в ведре суп.

Приняв наше предложение отужинать, вся хозяйская компания уселась с нами. Ужин по-братски поделили и за пару минут с ним покончили. Сытые глаза хозяев с благодарностью смотрели на Николая.

Пришло время решать вопрос с ночлегом, на поиски которого отправились двое: Николай и я. Остановились на клубе. Нашли его заведующую, которой представились работниками милиции, находящимися здесь «по делу». Клуб был отдан в наше распоряжение на всю ночь.

А в это время в доме, где оставались Тарасик и Володя, появился отец девяти детей. Первый его вопрос был: «Кто такие?» На что в ответ вполне естественно прозвучало: «А ты кто такой?» так как, по рассказам хозяйки, муж был в бегах. Несколько минут обоюдного молчания, после чего мужик решительно встал, ещё более решительно протянул руку и представился: «Я — Фёдор Кряжев, отец этих детей». Затем повернулся и ушёл.

Ночевали в клубе «с комфортом», спали на толстых подшивках газет.

15.07.1984.Подъём в 8.00, утренний моцион, горячий чай. В густом тумане совершили переход до пристани. Так в тумане и сфотографировали по пути живописную церквушку в Большой Нисогоре.

Ожидая теплоход и рассчитывая на русскую «точность», начали разжигать костёр на берегу недалеко от борта танкера с ГСМ, чем вызвали сильный переполох у всей команды, которая с криками отогнала нас прочь. Но мы всё-таки разожгли костёр в сторонке. Но надежды на русскую «точность» не оправдались — «Зарница» подошла точно в срок.

Добрались до деревни Кельмчегоры, высадились и прошли две деревни пешком, остановились у колодца с журавлём и уселись отдохнуть. Тут-то мне и пришла в голову мысль о дневнике путешествия. В результате появился этот опус, который мы писали по очереди под общую диктовку.

Здесь же опять представилась возможность познакомиться с местным жителем в лице хронического алкоголика с отёкшей и заросшей «фотографией», торчащими во все стороны волосами, с видом, как будто его переехал трактор. Он не переставая, как попугай повторял свою, видимо, любимую пословицу: «У кого глотка большая и ржавая, у того на опохмелку и для промывания не остаётся», — и при этом ухитрился проинформировать нас, что послал своего друга за 15 километров за «горючим» и ждёт его с нетерпением.

Здесь же попытались купить у местных жителей картошку, но нам её дали бесплатно.

В 14.00 уселись на «Зарницу», добрались на ней до деревни Юромы, которую мы обозвали Юрмалой, имея в виду известный прибалтийский курорт. В «Юрмале» нас должен был ждать единственный на всё лешуконское побережье Мезени участковый инспектор Анатолий Дмитриевич Окулов. С трудом пройдя по нечистотам, которыми были обложены все улицы, добрались до его дома, где вместо долгожданного приюта с банькой и обедом нас встретила молодая, худая, истеричная жена участкового, на все наши вопросы отвечающая визгливым голосом «уехал», «не знаю, когда вернётся», одновременно ругая и затыкая рты своим мальцам, пытавшимся, по своей неопытности, сказать, где прячется от нас их папа. На вопрос: «Где можно достать хлеба?» — от неё был один ответ: «Не знаю». Таким приёмом мы были огорошены, тем более что у нас не осталось продуктов и мы простодушно рассчитывали на помощь участкового. Пекарня, в которую отослала нас жена участкового, оказалась закрытой, о чём она отлично знала. Несолоно хлебавши в раздумье мы отправились на берег и тут набрели на молодого мужичка с толстым пузом, который, видимо, представлял местную знать. Долго он водил нас по домам в поисках продавцов, чтобы можно было отовариться продуктами. Так никого и не нашли. Просто удивительно, как в деревне с двумя десятками домов, где всё на виду, можно так хорошо спрятаться. Пришлось взывать к помощи населения, которое, в лице местного старичка, с удовольствием и бесплатно дало нам хлеба и картошки.

Коварство участкового толкнуло нас на подвиг — идти пешком до Кесломы. Путь — 17 километров. Прошли один и у деревни Некрасовки увидели катер «Путейский», который расставлял по реке новые бакены и шёл со стороны Кесломы. По поводу катера у нас родилась полуфантастическая идея — добраться на нём до Кесломы. Наш посланец (Николай) двинулся на разговор с бутылкой водки — и это решило всё. Мы тут же побежали на катер, помогли команде сбросить на своё прежнее место старый буй и погрузить новый — его ещё надо было привести в рабочее состояние, а команде не терпелось насладиться содержимым бутылки — и отправились в Кеслому. На борту нас угостили славной похлёбкой, чаем и с комфортом доставили до места.

Здесь мы закупили в магазине продукты и с этим добром отправились на местную достопримечательность — мельницу, вернее, на то, что от неё осталось. После обеда сфотографировались и на десерт открыли баночку, судя по этикетке, сливового компота. На самом деле банка была наполнена резаными яблоками.

Здесь же, в Кесломе, мы выяснили, что вчера прошли мимо интереснейшего старинного кладбища с множеством разных старинных огромных крестов в деревне Заозерье. Долго сожалели об этом. В этой деревне мы обратили внимание только на дома, фронтоны которых были ярко расписаны.