Эдуард Скляров - Записки бывшего милиционера

Елена ассоциировалась у меня с образом Алёнушки из русских сказок, и поэтому в течение многих лет я так и называл её — Алёнушка. С возрастом она становилась всё красивее, но как-то незаметно для себя я стал звать её Алёной или Еленой, но это нисколько не свидетельствует об охлаждении моих чувств. Наоборот.

Родители Елены были участниками Великой Отечественной войны, ушли на фронт совсем молодыми. Мать — Елена Павловна Гречнева — сразу после окончания Саратовского медицинского института работала военврачом в госпитале на Украинском фронте, отец — кубанский казак Павел Михайлович Осипов — воевал в гвардейском кавалерийском корпусе генерала Л. М. Доватора, был ранен и попал в госпиталь. Там-то они и познакомились, поженились и родили двух дочек, младшей из которых была Елена. Павел Михайлович вскоре после войны заболел туберкулёзом и умер в возрасте 47 лет. Елена Павловна пережила его на 35 лет.

Первый раз к родителям Елены я поехал летом 1966 года в село Астрадамовка Сурского района Ульяновской области. Елена уже отдыхала там на каникулах. Родом она из Ставрополья (родина и её отца), но с годовалого возраста жила в Ульяновской области. Ранее, до всеобщего хрущёвского укрупнения районов, Астрадамовка была крупным райцентром, имела все районные органы и учреждения, имелся даже большой ипподром, где проходили бега, собиралось очень много болельщиков — и это был всенародный праздник. По воскресеньям в Астрадамовке проходили огромные базары-ярмарки. Жизнь кипела и бурлила. Теперь это убитое, серое, порушенное во всех отношениях село.

На момент нашего знакомства Елена в Саратове была уже второй год. Окончив школу с золотой медалью, приехала по-ступать в мединститут, по конкурсу не прошла, так как стала жертвой экзаменационных махинаций. Единственный экзамен, который она должна была сдать по действующим тогда правилам на пятёрку, — сочинение. Оно было написано безупречно, но оценку поставили «хорошо». Сокурсница её матери (Елены Павловны), с которой они в своё время учились вместе, работала в этом же институте и по просьбе Елены Павловны посмотрела сочинение Алёны, в нём не было ни одной ошибки. Протест подавать не стали. Год в Саратове она занималась на подготовительных курсах и работала в медсанчасти регистратором. В этот-то год мы и познакомились. На следующий год Елена снова сдавала профилирующий экзамен, но теперь это была химия. За экзамен получила пятёрку и была зачислена в институт.

Наша дружба продолжалась более двух с половиной лет, и 3 ноября 1967 года мы сыграли студенческую свадьбу, на празднование которой приехали моя мать и тётя Дуся, а со стороны Елены — Елена Павловна и сестра Светлана. Тамадой на свадьбу был приглашён Василий Данилович, мой старый знакомый ещё по Тбилиси (о нём я уже упоминал). Гостей было около 70 человек, и это были студенты юридического и медицинского институтов, в которых мы учились. Были тосты, подарки, песни, танцы, крики «Горько!». Одним словом, свадьба удалась. Ночь мы и родственники провели в гостинице, а наутро с матерью и тётей Дусей уехали на несколько дней в Тихорецк, посетив по пути Волгоград в качестве свадебного путешествия. Там побывали на Мамаевом кургане, посмотрели весь памятник-ансамбль героям Сталинградской битвы работы Е. В. Вучетича, вблизи видели огромную статую Родина-мать. Впечатления в памяти остались на всю жизнь.

В Тихорецке провели ноябрьские праздники, ходили в гости ко всем родственникам, где нас обильно угощали разносолами и вкуснейшим, с восхитительным запахом, совершенно не пьянящим вином из только что отжатого винограда «изабелла».

10 ноября мы уже вернулись в Саратов, где, увы, нашу семейную пару никто не ждал и где мы так и не смогли найти для себя подходящее жильё. Каждый остался в своём общежитии. Так началась наша семейная жизнь.

Помимо учёбы и учебной практики ежегодно институт выполнял разнарядки по формированию студенческих стройотрядов на основе учебных групп. Отлынить от членства в стройотряде можно было только по болезни или более уважительной причине. Но работа в этих стройотрядах была памятным событием. За время учёбы в институте это случалось четырежды. Первый раз ездили в Новоузенск Саратовской области, который находится недалеко от Казахстана, и поэтому местное население в значительной части составляют казахи. Здесь я оказался сразу после зачисления в институт и работал в бригаде, которая занималась погрузкой железобетонных конструкций в железнодорожные вагоны. Работа казалась интересной и хорошо оплачиваемой, что важно.

Кстати, здесь ещё в первый приезд со мной произошёл случай, память о котором потом очень помогала мне в жизни, особенно когда я работал в следствии.

В Новоузенске нас поселили в пустую, только что построенную кошару за пределами города. Днём все мы работали, а вечером многие из группы разбегались по окрестностям к знакомым, даже умудрялись ходить на танцы с какими-то девчатами. Я, один из немногих, не умея танцевать и не имея гражданской одежды (ходил в солдатском), предпочитал оставаться дома и читать книги, по которым в армии страшно соскучился.

В одно прекрасное утро в столовой, куда нас возили автобусом, раздавалыцица пищи, глядя на меня с ужасом, стала стыдить за то, что я натворил накануне вечером на танцах. Оказывается, я, безотлучно находясь в кошаре, на танцах напился самогона и учинил дикий дебош, кого-то избил, кому-то порвал одежду, поломал где-то мебель и т. д. Я пытался возразить, но на меня обрушился град упрёков и угроз написать на меня заявления в милицию и в институт. Так я и ушёл из столовой «пьяницей» и «хулиганом». И, слава богу, что угрозы о заявлениях в институт остались неисполненными. Иначе из института я бы вылетел в два счёта.

Валера Глазунов, мой сокурсник, подтвердил, что на танцах действительно была драка и кто-то (не из нашего института) там особо отличился. Но работники столовой до конца нашего пребывания в совхозе были убеждены, что это был именно я.

Этот случай послужил мне критерием в оценке каких-либо доказательств в течение всей моей так называемой правоохранительной деятельности, особенно когда я был на следственной работе. После описанного выше случая я понял, что нельзя верить никаким показаниям свидетелей, никаким доказательствам без подтверждения их другими полновесными доказательствами, доказательствами иного рода.

Вторая поездка в составе строительного студотряда состоялась после первого курса в Балаково. Отряд распределили по объектам, и наша учебная группа была задействована в одном из совхозов на строительстве зернохранилища, стены и крыша которого уже были возведены, остальное должны были доделать мы. Работа тоже была интересной, но менее оплачиваемой, чем в первый раз.