Александр Омельянюк - Возвращение блудного сына

Тоже в новом качестве на Кубу тем же самолётом направлялся и генерал-лейтенант Леонид Васильевич Зверковский.

Его, ранее занимавшего пост начальника управления по резерву назначения ПГУ КГБ СССР, теперь самого назначили заместителем руководителя Представительства КГБ СССР при МВД и органах контрразведки Кубы.

А руководством ПГУ КГБ СССР ему было поручено отвечать за первый этап операции «Троянский конь»: вживание агента Нефертити в роль кубинской диссидентки.

Перед выходом на лётное поле всех троих по очереди напутствовал уже сам Леонид Владимирович Шебаршин. Сначала он провёл беседу с Марией Александровной Кожемякиной, последние минуты перед посадкой в самолёт пока ещё фактически остающейся ею на родной земле, с которой она, скорее всего, расставалась надолго, а может быть и навсегда.

На прощание, обняв Машу, как дочь, начальник советской разведки ласковым взором проводил, величаво удаляющуюся в общий зал ожидания изящную женскую фигурку, мысленно перекрестив её и прошептав ей вслед:

– «Ну, всё, девочка! Удачи тебе! Главное – выживи!».

Затем наступила очередь напутствовать, стоявшего рядом заместителя.

В конце беседы Леонид Владимирович познакомил генерала с лейтенантом, к которому он обратился лично лишь в заключение:

– «Вячеслав! Скажу коротко и самое главное. Мы очень рассчитываем на Вас. От Ваших успешных действий теперь зависит успех всей нашей операции. Мы верим в Вашу широкую эрудицию, в приобретённый профессионализм, в Ваши твёрдые политические и моральные качества, в верность и преданность Родине. Мы не сомневаемся в Вашей честности, порядочности, трудолюбии и ответственности. Мы также уверены в Вашей терпеливости и психологической устойчивости, а там может произойти всякое.

Мы убедились, что Вы умеете ориентироваться в сложных ситуациях и принимать по необходимости нестандартные решения. В общем, мы верим в Вас и желаем Вам побед!» – крепко пожал он лейтенантскую руку.

В самолёте места генерала и лейтенанта оказались рядом. После взлёта и набора высоты разговорились по инициативе старшего по званию и возрасту.

– «Вячеслав, я изучал Ваше дело. Познакомился и с делами Ваших предков. Теперь понятно, откуда у Вас такие аналитические способности!

Ваш дед – Пётр Петрович в своё время великолепно выполнил миссию в Париже! А Ваш отец – Платон Петрович – даже автор нескольких теоретических работ по ПД ИТР!» – почти прошептал он ему на ухо.

– «Да-а, было дело!» – задумчиво согласился молодой, удивляясь излишней, по его мнению, осведомлённости попутчика.

Затем разговор перешёл и на другие темы. Но монотонная обстановка, выпитое и съеденное, постепенно сморили сидевшего справа у иллюминатора Ил-62 генерала, и дрёма начала овладевать им.

Напоследок он успел лишь шепнуть на ухо Вячеславу:

– «Ну, всё! Теперь Вы – Рауль! Никакого лейтенанта и русского языка! А я буду молчать! Вживайтесь в образ, товарищ Мендес!» – почему-то махнул он уже слегка захмелевшей головой вперёд и чуть влево.

Вячеслав, в мгновение ставший Раулем, автоматически посмотрел туда, разглядывая правые профили ближайших пассажиров, но ничего интересного для себя пока не обнаружил. От долгого ничегонеделания, позёвывая, он было заскучал. Но тут его мысли вернулись домой, в родную высотку на Котельнической набережной, к его тёплым проводам.

По случайному стечению обстоятельств в субботу, второго сентября, состоялась свадьба его отца Платона Петровича с его младшей тётей по матери – Ксенией. Ещё в конце февраля, по прилёте в Москву, Вячеслав узнал, что у отца и тёти Ксении, которую он всегда звал по имени, начался роман. А из-за интенсивной учёбы летом он не смог помочь отцу в переезде на новое место жительства после его размена с бывшей женой Элеонорой.

А утром в понедельник Вячеславу предстояло уже улетать в длительную загранкомандировку. Поэтому на следующий день, в воскресенье, свадьба отца и тёти Ксении постепенно переросла в проводы сына и племянника.

Погуляли от души, но чисто в семейном кругу. Из гостей не родственников на свадьбу был приглашён только один друг пожилой четы Гавриловых – руководитель Мосгорагропрома – не так давно овдовевший Юрий Михайлович Лужков, одаривший свадьбу прекрасным разнообразным и объёмным мясным заказом, ставшим основой праздничного стола. А на воскресенье остались только самые близкие родственники – жители квартиры в высотке и отец с бабушкой Алевтиной.

Вспомнив тёплый разговор с обеими бабушками, в своём сне всё ещё Вячеслав, наконец, задремал, передавая эстафету Раулю.

Где-то над серединой Атлантики, попавший в воздушную яму самолёт качнуло, и теперь уже Рауль проснулся. Он стал снова присматриваться к окружающей его обстановке. За окном синели небо и океан. А в салоне самолёта сияли своими обворожительными улыбками симпатичные, предупредительные стюардессы.

Вскоре его внимание привлекла за чем-то привставшая загорелая черноволосая девушка – видимо возвращавшаяся на родину кубинка, поразив неженатого своей статной фигурой, длинными стройными ногами и высокой тонкой талией. Её место было через проход чуть впереди слева.

Он не видел её лица, а лишь иногда созерцал мелькавший красивый правый профиль. Но больше всего Рауля поразили её волнистые, чёрные, спускавшиеся на изящные плечи, просто роскошные волосы. Иногда она грациозно поправляла их правой, по локоть оголённой, загорелой рукой.

– Ух, какая! Вот это да! Мне б такую! – естественно пронеслось в, ещё не отошедшем от субботнего и воскресного хмеля, мозгу молодого здорового человека.

Рассматривая её, пытаясь лучше разглядеть нежный стан, Рауль невольно даже чуть привстал. Та, видимо почувствовала на себе пытливый взгляд мужчины, и резко обернулась.

От неожиданности Рауль даже сел. Он давно слышал от отца про такой дар мужчин Кочетов, но вплотную с этим столкнулся впервые.

Его просто ошеломила красота девушки. А она чуть задержала свой взгляд на красивом молодом человеке, через мгновение одарив его доброй, даже, как показалось Раулю, нежной и чуть кокетливой улыбкой.

Какой-то необыкновенный электрический разряд тут же пронзил всё его тело сверху вниз, сконцентрировавшись не в оконечности позвоночника.

В её грациозном поведении Вячеслав каким-то образом уловил уверенность человека, за которым стоят большие дела, большие люди и большая страна.

Но девушка больше не оборачивалась, хотя Рауль и видел её профиль с почти не сходящей с лица лёгкой улыбкой. От монотонности длительного трансатлантического полёта, двух почти бессонных ночей и эмоциональной нагрузки при прощании с Родиной, он вскоре опять задремал и надолго.