Александр Омельянюк - Возвращение блудного сына

Аргентина полностью отказалась от политики «индивидуализма», суть которой заключалась в антиамериканских выпадах правительства, особенно ярко проявившихся в период Фолклендского конфликта в 1982 году.

Тогда США, нарушив свои обязательства члена Организации Американских Государств, встали на сторону Великобритании, чем на многие годы омрачили американо-аргентинские отношения.

На практике осуществлявшие эту программу президент Карлос Сауль Менем и министр иностранных дел и культа Аргентины Гидо ди Телла сумели переломить такую тенденцию и постепенно перевести отношения со США сначала в русло «нормальных», затем в «особые» и даже «сверх особые».

А внутри страны по плану Кавалло начался процесс либерализации экономики и развития свободной торговли, стала проводиться «тотальная приватизация». В частные руки были проданы или сданы в концессию практически все государственные предприятия. Среди них оказались не только коммунальные, автотранспортные и дорожные службы, но и предприятия общенациональных энергетических систем, включая нефтегазодобывающие компании, а также ведущие металлургические заводы. Прорабатывался даже вопрос о приватизации предприятий военно-промышленного комплекса при сохранении контроля военных только над производством боеприпасов и лёгкого стрелкового вооружения.

Получаемые в результате приватизации средства, а их только за первые годы оказалось около тридцати миллиардов долларов, были направлены на стабилизацию аргентинской экономики, что сразу и сказалось. Теперь годовой уровень инфляции не превышал одного процента. В страну стали возвращаться ранее выведенные за рубеж средства, объём которых равнялся примерно сорока миллиардам долларов.

Другой важной составной частью «плана конвертации» К. Менема – Д. Кавалло стала программа «валютного управления», предусматривавшая соответствие между объёмами печатания денег и золотовалютными запасами страны. Это приводило к заинтересованности государства в иностранных инвестициях, прежде всего из США. Чем больше их было, тем больше долларов имел Центральный банк Аргентины, и тем больше аргентинских песо поступало в обращение, которые потом использовались и для предоставления займов внутри страны, обеспечивая экономический рост.

Такая новая внутренняя политика сказалась и на благосостоянии большой семьи Родригес. Дон Диего взял значительный заём на расширение своего скотоводческого хозяйства, и через год получил первые ощутимые результаты этого.

Поэтому пятидесятилетие дона Диего 8 марта 1993 года отмечали пышно. Сначала его официально чествовали в Конгрессе страны.

Затем с друзьями и сослуживцами он отпраздновал свой юбилей в любимом ресторане «Ла Бургонь».

А поздним вечером торжество продолжилось уже дома в кругу семьи.

На следующий день юбиляр направился в свою эстансию, где продолжил празднество с отдыхом на природе в окружении большого количества гостей, среди которых почётное место занял теперь уже широко известный Доминго Кавалло с женой Соней и двумя взрослыми детьми.

Здесь между юбиляром, его зятем – верным помощником и набиравшим силу и известность журналистом, в том числе и в вопросах международных отношений и сотрудничества – и высоким гостем состоялась долгая беседа.

А тем временем Исабель и другие родственники дона Диего занимали остальных гостей. От стола перешли к шумным играм на свежем воздухе и даже к родео на лошадях в исполнении местных гаучо. А верховодила продолжением празднества дочь дона Диего. Она даже лично рискнула после долгого перерыва, связанного с беременностью, родами и уходом за младенцем, прокатиться верхом на жеребце. Но гвоздём конного праздника на эстансии дона Диего было вручение ему в подарок хозяином соседней эстансии карликовой пони породы Фалабелла ростом всего семьдесят сантиметров, но стоимостью в несколько тысяч долларов.

Юбиляр обрадовался подарку, сразу найдя ему применение:

– «О-о! Великолепный подарок! Будет теперь внуку на чём учиться верховой езде!».

При этих словах дочь юбиляра взяла сына на руки, пытаясь в шутку усадить его на дорогой подарок. Но Даниэль неожиданно расплакался, прижимаясь к материнской груди, и Исабель прижала его к себе, успокаивая.

После празднования юбилея отца она приступила к занятиям на последнем курсе своего университета. И к ноябрю 1993 года Исабель Родригес де Мендес завершила обучение в нём.

И тут же отец взял дочь к себе на работу в качестве главного экономического советника и ответственной за развитие его предприятия.

Раулю стало несколько легче, так как появилось свободное время от общений с тестем и женой, и можно было уделить больше внимания своей основной деятельности или немного перевести дух. Ведь источники информации приобретались им ценой колоссального нервного напряжения.

Поэтому официальные лица и связи с ними были пока главным источником информации для Рауля. А существенным было то, что он теперь знал практически всех членов проамериканского лобби в Аргентинском конгрессе. И в этом деле ему неоценимую помощь невольно оказывал его тесть – депутат Палаты депутатов дон Диего Родригес.

К удовлетворению Рауля некоторые его высокопоставленные источники информации оказывались весьма многословными.

Но их долгие экскурсы в историю, бесконечные разъяснения несущественного, уход в сторону от предмета разговора, перескакивания с темы на тему, личные переживания и причудливая логика – затрудняли получение от них нужной ему информации. Для этого требовалось просто ангельское терпение, такт и время. Но иногда приходилось расставаться с таким источником, так и не получив от него необходимой информации.

Хотя, как правило, бизнесмены, дипломаты, миссионеры, разведчики, технари и учёные умеют мыслить глубоко и рационально, а свои мысли и идеи излагать чётко и лаконично.

А успех выявления недостающей информации у людей чересчур словоохотливых и бессистемно мыслящих заключается в «дисциплинировании» их словесного потока, с наложением на него некоторой информационной формы – матрицы, создающей граничные условия и разделяющей всю информации на целевые потоки.

По-возможности, не полагаясь на случай, Рауль тщательно готовился к каждой встрече и к каждой беседе с источниками информации.

В голове он заранее составлял некое подобие плана, или схему какого-то вопроса или проблемы с упором на важные места, которые необходимо было обязательно уточнить сейчас, чтобы дополнить знания и заполнить пробелы в них. И часто ему удавалось в многословности и расплывчатости формулировок собеседника получать обрывки нужных ему сведений.