Арье Вудка - Московщина

– Я только что с Украины! Хлеб есть! Вот! Украинцы готовы поделиться с братьями по классу! Надо только спасти их!

И тут же начиналась массовая запись в рабочие отряды, и голодные орды чужеземцев шли спасать Украину от белых булок, от угля, от руды и от самих украинцев впридачу.

А чтобы украинцы, подобно полякам, не получили оружие с Запада для своей защиты, была направлена делегация в Америку с тучным обещанием отдать всю Восточную Сибирь американцам в концессию. Те ошалели. Речь шла о таких многомиллиардных прибылях, что Украина тут же выветрилась из головы. Громадная богатейшая территория оказалась бы фактически в руках американцев. Аляска казалась жалким черствым ломтиком рядом с новыми жирными предложениями. Пока шли уточняющие переговоры и стороны обговаривали детали, Украина пала. После этого большевики махнули хвостом и были таковы. Никаких концессий! Кстати, делегация пробивалась в Америку через всю империю, через фронты гражданской войны. Она была снабжена и красными и белыми мандатами и пропусками: ведь те и другие различаются только по форме демагогического оформления имперской идеи. Правительство Эстонии или Финляндии могло бы свергнуть Ленина с его шаткого петербургского престола, если бы белые не отвергли открыто идею признания завоеванной народами независимости.

Один украинец-коммунист каким-то чудом получил допуск к советским газетам тех лет. И вдруг у него, свято верившего официальным догмам, раскрылись глаза на тот период истории своего края.

«Ленин – это же палач!», – воскликнул потрясенный украинец. Однако это был не первый палач Украины и, увы, не последний.

Село Марьяновка на Кировоградщине. Вторая мировая война. Входят немцы. В тот же день они открывают за селом ров, прикрытый хворостом. Ведут туда жителей.

Во рву, в извести по горло – полуразложившиеся трупы. Они высовывают позеленевшие, искаженные лица. Многие явно были брошены сюда еще живыми.

Районный город Чорткив. Первый день немецкой оккупации. Как только распахнулись ворота тюрьмы, глазам жителей предстало страшное зрелище. Двор полон изуродованных трупов, в числе которых женщины, скрученные за груди колючей проволокой. Тела носили следы нечеловеческих пыток. Большевики перед уходом расправлялись с украинской интеллигенцией… Что же творилось во Львове, в Тернополе?..

Эти два чудовища, Сталин и Гитлер, использовали зверства друг друга для оправдания собственных.

Как это жутко, когда выбор есть только между двумя разбойниками!

До сих пор большевики стараются селить отставных чекистов с семьями в украинских районах. Это целые привилегированные колонии отборных головорезов. Мне рассказывали об одном отставном чекисте – сексуальном маньяке. Во времена Сталина он вызывал жен арестованных и говорил этим женщинам, что от их благосклонности к нему зависит освобождение мужа. Разумеется, ему главное было добиться своего, а судьбы мужей от этого никак не менялись. Кто станет жаловаться на всесильного чекиста! Через его сети прошли СОТНИ жертв. После Сталина его за это подвергли крайне суровому наказанию: отстранили от должности и назначили директором детдома. Там расстреливать было уже некого, но представители женского пола водились, хотя и недостаточно созревшие. Это его не смущало, и он круто взялся за своих воспитанниц. После скандальной беременности одной из них его прогнали и оттуда, после чего… назначили директором техникума. Как же иначе, номенклатурный работник, заслуженный! Там он уламывал своих учениц, действуя и плеткой (угрозой отчисления), и пряником (стипендия, общежитие – для бедной сельской девочки это целое сокровище). Таких в КГБ полно. Особенно свирепствовали они на Западной Украине и в Прибалтике, где обладали, по сути, всей полнотой власти над жизнью и смертью каждого жителя.

Пожалуй, и над природой нигде так не издеваются, как на Украине. Днепр, славившийся своей чистотой и прозрачностью, теперь до того испоганен, что в нем то и дело запрещают купаться: опасно! Как-то я зачерпнул рукой днепровскую воду – и сквозь черную жижу не увидел ладони! Раньше и дно было видно, как сквозь стекло. «Днепр, как и республика в целом, стал ареной самых циничных экспериментов», – сказал один из друзей.

В России полно угля – но в первую очередь стараются вычерпать до дна украинские недра. Знаменитые украинские и кубанские черноземы подверглись такой эрозии, что начались пылевые бури, как в Сахаре.

Всесторонняя руинизация и янычаризация нации усугубляется тем, что трудно питать какие-то надежды на помощь с Запада. В 1956 году львовский вокзал был забит оккупантами, которые вместе с семьями и награбленным добром спешили смыться с Западной Украины. Однако Венгерское восстание было раздавлено прежде, чем его пламя продвинулось на восток. Никто на Западе и пальцем не пошевелил. Что же делать украинцам? Подниматься с охотничьими ружьями против бомбардировщиков?

Теперь, после Даманского, украинский крестьянин многозначительно сказал в автобусе:

– И на вэлыкого е вэлыкий…

Главная сила Китая – его решимость, которой даже большевики боятся. Раньше война шла на западном фронте. Прежде чем докатиться до России, пожар неминуемо сжигал Украину, которая оказывалась перетираемой между двумя жерновами. Но геополитическая ситуация изменилась.

Теперь, впервые – все наоборот. Если украинцы и китайцы найдут общий язык (по принципу «враг моего врага – мой друг»), то третья сверхдержава сделает все для открытия второго (партизанского) фронта на Карпатах. Даст деньги, оружие, инструкторов, средства транспорта, политическую поддержку. Оттянет основные силы оккупантов за десятки тысяч километров от Украины. Массированной национальной пропагандой помешает использовать украинскую молодежь в качестве главного пушечного мяса на сопках Маньчжурии. И тогда поражение империи в Дальневосточной войне станет трамплином украинской независимости, и не только украинской.

Лозунг «бей жидов и хохлов» подтвердился еще раз, когда после еврейских бород палачи принялись за украинские усы. Заплечных дел мастер Киселев выкручивал руки А. Здоровому так, что хрустели суставы, приказывая в это время подручным силой срезать «крамольные» усы. То же самое вытворяли с Федоренко прямо во время голодовки (за это его и бросили в карцер). Усы срезали, заковав человека в наручники.

Один и тот же враг срывал шестиконечную звезду с шеи Давида Черноглаза и крест – с шеи Валентина Мороза. Если бы «в большой зоне» между угнетенными народами установилась такая же степень взаимопонимания, как в лагерях, – дело империи было бы проиграно.

Гонения за усы начались накануне столетия Эмского указа о запрете «малороссийского наречия». Примерно в это же время мы узнали, что менты написали рапорт о злостном нарушении режима со стороны Мороза: «преступник» осмелился на свидании заговорить с собственным сыном на родном языке!Таких запретов украинский язык не знал и при царизме.