Эдуард Филатьев - Главная тайна горлана-главаря. Книга 1. Пришедший сам

Я стою на эстраде, Маяковский – напротив:

– Читайте! «На улице каждый фонарь» – как это там у вас?

Читаю. Волнуюсь больше, чем на «всамделишной» эстраде. Маяковский это замечает:

– Спокойнее! Держите себя в руках! Забудьте, что на вас смотрят глаза аппарата – на вас глядит публика!

На меня глядела не публика, а Маяковский, и я волновался ещё больше. Наконец, эпизод был заснят. После съёмки я рассказал Маяковскому о своих переживаниях. Он улыбнулся:

– Хорошо! В следующий раз я приглашу публику, а сам спрячусь за чью-нибудь спину – ведь я маленький!»

Актриса Наталья Александровна Розенель, ставшая женой наркома Луначарского, вспоминала, что её муж посещал…

«… неотапливаемую киностудию во время съёмок сценариев Маяковского с участием автора».

Фильм «Не для денег родившийся» был снят всего за месяц с небольшим.

Маяковский написал ещё два сценария: «Барышня и хулиган» (по рассказу итальянского писателя Эдмонда д'Амичиса «Учительница рабочих») и «Закованная фильмой» (оригинальная фантастичная история, придуманная Маяковским).

«Барышню и хулигана» тоже сняли очень быстро – всего за две недели. Про другую кинокартину в журнале «Мир экрана» (№ 3, 19 мая 1918 года) можно было прочесть:

«Поэт В.В.Маяковский написал легенду кино „Закованная фильмой“. Этот оригинальный сценарий куплен „Нептуном“. На днях режиссёр Н.В.Туркин приступает к его постановке. Главные роли исполняют Лили Брик, Маргарита Кибальчич, А.В.Ребикова и автор сценария В.В.Маяковский».

Специально для съёмок фильма в Москву из Петрограда приехала Лили Брик. С Осипом Максимовичем, разумеется. В «Закованной фильмой» снялся и добрый приятель Маяковского – Лев Гринкруг, который потом вспоминал:

«В конце апреля в кинотеатре «Модерн» (ныне "Метрополь ") был устроен торжественный просмотр фильма, на котором присутствовало много народа, в том числе и нарком просвещения А.В.Луначарский. Картина всем понравилась, кроме самого Маяковского, который говорил, что ему не удалось полностью победить Туркина и сделать то, что хотелось.

Игра Маяковского, по-видимому, действительно понравилась, так как ему немедленно предложили сниматься в других фильмах».

Журнал «Рампа и жизнь» написал, что Маяковский…

«… произвёл очень хорошее впечатление и обещает быть хорошим характерным киноактёром».

Писатель Юрий Карлович Олеша:

«Я видел фильмы раннего, совершенно немого кино, в которых играет Маяковский… На них лицо молодого Маяковского – грустное, страстное, вызывающее бесконечную жалость, лицо сильного и страждущего человека. Игра Маяковского напоминает чем-то игру Чаплина. Это близко, то же понимание, что человек обречён на грусть и несчастия, и та же вооружённость против несчастий – поэзией».

Фильм «Закованной фильмой» предполагал продолжение, но его не последовало. Почему? В «Хронике жизни и деятельности Маяковского» сказано:

«Маяковский предполагал написать (но не написал) вторую серию фильма, сюжетом для которой должна была стать жизнь художника в заэкранном мире – в фантастической стране, населённой киногероями, похитившими его героиню».

Весной 1918 года вышел в свет альманах «Весенний салон поэтов», в котором были и стихи Маяковского. Среди них – написанное в 1916 году стихотворение «Себе любимому посвящает эти строки автор», в котором задавался вопрос:

«А такому,

как я

ткнуться куда?

Где для меня уготовано логово?»

Далее следовали предположения, завершавшиеся восклицательными знаками:

«Если б был я

маленький,

как Великий океан…

О, если б я нищ был!

Как миллиардер!..

Если б быть мне косноязычным,

как Данте,

как Петрарка!..

О, если б был я

тихий,

как гром…

о, если б был я

тусклый,

как солнце!

Очень мне надо

сияньем моим поить

земли отощавшее лонце!»

Стихотворение заканчивается всё тем же вопросом: для чего он появился на свет…

«… такой большой

и такой ненужный?»

В среду 1 мая «большой» и «ненужный» поэт-футурист прощался с Москвой. Проходило это прощание в кафе «Питтореск». Сергей Спасский написал:

«Маяковский вышел на эстраду сильный, раздавшийся в плечах. Он будто вырос за эту зиму, проникся уверенной зрелостью».

Находившийся в кафе 20-летний Владимир Ильич Нейштадт, впоследствии журналист, шахматист и историк шахмат, воспоминал:

«Было неуютно и сначала холодно, холоднее, чем на улице. Публика не снимала пальто. В задних рядах курили. Всё равно!..

Наступил черёд кинуть в зал старославянскую бомбу. Начинял её Якобсон, прочно владевший тайнами древнего языка. Но читать перевод почему-то было поручено мне, и я выучил текст наизусть, поупражнявшись в произношении носовых звуков, гласных неполного образования. В последнюю минуту я было струсил. Но Маяковский сказал решительно:

– Давайте Мефодия!

И я шагнул на эстраду:

– Сейчас вы услышите самого живого поэта на самом мёртвом языке, – выпалил я и зашаманил по-славянски.

Вот что слушал тогда странно притихший зал:

К брадобрию придох и рекох:

Хошту отьче да причешеши ми уши.

Гладк бысть и стал есть иглив

Длгом лихомь акы крушька есть…

Едва я кончил читать, в зале поднялось настоящее возмущение… Кричали, свистели, топали. Я растерялся. Но рядом со мной выросла надёжная фигура Маяковского. Он поднял руку, и зал успокоился.

– Не понимаете? – спросил Маяковский.

– Не понимаем, – ответили в зале.

Смех. Кто-то крикнул:

– Прочтите по-русски!

– Имел в виду, – парировал Маяковский. – Читаю эти стихи, как они написаны мною на великолепном русском языке:

Вошёл к парикмахеру, сказал – спокойный:

«Будьте добры, причешите мне уши».

Гладкий парикмахер сразу стал хвойный,

лицо вытянулось, как у груши… и т. д.

Кончил. Зааплодировали.

– Понятно?

Маяковский читал ещё много…»

Сергей Спасский:

«Он читал твёрдо и весело, расхаживая по широкой эстраде. Это были много раз слышанные стихи, часто знакомые до последней интонации. Он прочёл тогда и самое своё новое… О том, как лошадь поскользнулась на Кузнецком, и её окружила праздношатающаяся толпа».

Тем временем на Москву и Петроград опять наступал голод.

12 мая «Известия» сообщали:

«Все за хлебом!

ВПетрограде рабочие приступили к образованию «рабочих дружин за хлебом». Рабочий класс Петрограда поднимается на массовую борьбу с голодом».