Наталия Чернышова-Мельник - К. Р. Баловень судьбы

И все же радость жизни – весна, пробуждение природы, которое так созвучно преображению души поэта! Недаром столь характерен для него призыв:

Вчитываясь в строки, посвященные К. Р. пробуждению природы, понимаешь, что он – «поэт весны». Ведь именно с этим прекрасным временем года он связывает надежды на все лучшее, что дарит жизнь, в том числе и на творческое обновление. Особенно отчетливо это видно в стихотворении «Повеяло черемухой»:

Проходят годы, наступает зрелость. И в стихах поэта находит отражение, как в зеркале души, прекрасный мир цветения. И что интересно: этот человек, объехавший чуть ли не весь мир, повидавший природу разных частей света, пленен скромной, неброской красотой именно родной земли:

Тема русской природы неразрывно связана в творчестве поэта с Родиной. Милый его сердцу, знакомый с детства ландшафт успокаивает, дает силы и надежду на будущее. Именно такое единение – наивысшее счастье, дарованное человеку от рождения, считает К. Р.

…Не найдется, пожалуй, ни одного лирика, независимо от того, в какую эпоху он жил и творил, который не воспел бы любовь к женщине. Великий князь Константин Константинович тоже не обошел вниманием в своем творчестве эту тему. Она для него – одна из главных, пленительных и волнующих:

В этих словах – нежность, целомудрие, красота, причем не столько внешняя, сколько внутренняя. И, несмотря на то что любовь для него может быть и безумством «в страсти слепой», все же красота именно души – важнее всего:

Не все, однако, современники, в том числе и критики, могли по достоинству оценить художественное мировосприятие августейшего поэта. Упрек в отстранении его от сложностей, несовершенства общественной жизни был чем-то само собой разумеющимся. И лишь наиболее проницательные критики понимали, что причина этого – не незрелость души, не наивность, а глубоко религиозный христианский взгляд на мир, который несет на себе отпечаток «высшего благородства».

Где истоки такого отношения к жизни и людям? Для самого великого князя Константина Константиновича ответ на этот вопрос был совершенно ясен: в пушкинской традиции, заложенной национальным гением в основу русской поэзии. А сам он – К. Р. – лишь продолжатель великого начинания. Он с детства изучал биографию и творчество великого поэта, а повзрослев, читал его переписку, литературу о Пушкине. Погружение в его поэтический мир было столь глубоким, заинтересованным, что порой великому князю казалось: он «лично знаком с Пушкиным, он как живой встает перед глазами со всеми своими слабостями и недостатками, во всем величии своего творчества». Вот так – совершенно естественно, без всякого нажима извне, и происходило становление К. Р. как поэта под воздействием Александра Сергеевича. Причем глубинное единение двух поэтов, духовное их родство кроется именно в христианском восприятии мира у обоих, в смиренном принятии его.

Следование пушкинской традиции – единственно верный путь для русского поэта. Одно из проявлений этого у Константина Константиновича – понимание будущего личного небытия. У К. Р. оно не отличается от пушкинского: поэт искренне верит в обновление жизни на земле:

В чем же состоит эта «жизненная сила», которая побеждает даже смерть? Поэт исполнен веры в то, что это – творчество. Ведь настоящие творцы, даже покинув земную юдоль, не могут забыть, считает он, о своих творениях, обессмертивших их имена:

Героями многих стихотворений Константина Константиновича становятся великие деятели культуры прошлого – Рафаэль, Шекспир, Моцарт. Обращается он и к своим замечательным современникам – А. Фету, Я. Полонскому, А. Майкову, И. Гончарову… Откликается и на юбилейные даты А. Пушкина, М. Ломоносова. Главная идея стихов этого цикла – дань глубокого уважения к людям, составившим славу как русского, так и зарубежного искусства.

Одна из излюбленных тем К. Р. – тема поэзии и места в ней творца. Поэзии и, шире, искусству великий князь отводит возвышенную, облагораживающую роль в жизни человека. Противопоставляя эмоциональное начало рационализму, он поднимается в рассуждениях до философских высот:

Но, говоря о значимости эмоций, поэт ратует прежде всего за «трезвое, ясное и спокойное мировоззрение». Вдохновение, конечно, необходимо, считает он, но не менее важны для создания произведения мысль и образ.

Поэзию К. Р. невозможно представить без религиозных мотивов. Причем это не дань моде или обычное увлечение, а истинная вера, которой он был верен всю жизнь. Обращаясь непосредственно к Богу в стихотворении «Молитва», поэт просит:

Вера великого князя тесно связана с эстетикой, в его творчестве звучит тема божественного предназначения поэта. Не раз он обращался и к сюжетам Священного Писания. Одно из его стихотворений на религиозную тему – «Надпись в Евангелие», стало еще при жизни автора хрестоматийным: