Вадим Евсеев - Футбол без цензуры. Автобиография в записи Игоря Рабинера

Ярцев подошел и произнес примерно то же самое, что и мне сказал в тот момент, когда принял сборную. Что мы никогда друг друга не подводили. И сейчас не подвели. Овчинников сказал: «Я знал, что мы выиграем и ты забьешь». Они всем «Локомотивом» смотрели матч на сборе в Хосте. И Семин был так же уверен в нашей победе, как Босс…

Первым, помню, прямо в раздевалку мне дозвонился одноклассник, Андрей Ровдо. Вернее, это был первый звонок, когда я взял трубку. «Знаешь, что ты в камеру сказал?» – спрашивает. «Нет», – отвечаю. Он и объяснил.

Вспоминаю, что в раздевалку зашел телекомментатор Владимир Маслаченко. После первого матча он написал о нас неприятные слова, и мы были на него злы. Поэтому, когда ко мне подошел за интервью корреспондент «НТВ-плюс», где Маслаченко работал, я ему отказал. Бросил: «Вы же в нас не верили!» Сейчас понимаю – мальчишество, те же эмоции. Но тогда…

Потом мы сидели в гостинице с приехавшим на матч Андреем Канчельскисом, министром спорта Вячеславом Фетисовым и его помощником, пили пиво. С Фетисовым прежде лично знаком не был, при том что хоккей обожал. Интересно было вблизи на него посмотреть.

В гостинице решили не оставаться. Глубокой ночью на заказанной заранее машине поехали с Канчельскисом к нему домой. Ехали из Кардиффа в Лондон долго, часа три, наверное. О многом успели переговорить с человеком, который несколько лет играл с Гиггзом в одной команде. Вот только, по-моему, как раз о Гиггзе и не говорили.

Приехали где-то в четыре утра, на пару часов до выезда в аэропорт лег спать. Когда наутро проснулся, об Уэльсе, своем голе, чемпионате Европы вспомнил, конечно, но только на какую-то секунду. Думал уже о семье, о дочке. Переключился.

…Больше этого выражения я нигде не повторял, хотя многие просили – на бис. Крылатая фраза должна быть сказана лишь однажды. Если повторяться, будет банально. Да и невозможно такое подготовить заранее. Это может случиться только на таком диком эмоциональном накале, который у меня тогда был.

Потом, когда ко мне подходили за автографом, не раз просили, чтобы дописал еще и эту фразу. Отвечал: «Сами допишете». Много раз такое было. Но не написал ни разу.

Такие просьбы меня не раздражали. А вот когда на радио какая-то слушательница по телефону начала кричать, что меня дома плохо воспитали, поэтому я так выругался, – признаюсь, разозлился. Знали бы вы мою ситуацию – а потом выводами бы бросались. Да, Ярцев рассказывал о том, что у меня в семье произошло, но все равно, думаю, в курсе событий было не так уж много людей.

Дочка матом не ругается. Хотя все эти слова, уверен, знает. У них же в классе – сплошные пацаны. А шестнадцать лет – как раз тот возраст, когда матерятся для самоутверждения. В классе, правда, всего пять человек, школа-то частная. Но четверо остальных – ребята…

Михаил Боярский,актер:

– Я сторонник лояльных отношений с телевидением. Не стоит, мне кажется, такие вещи делать. Но сам сюжет с победным голом Евсеева на стадионе, который освистывал каждое его касание мяча, – это было очень красиво. И сравнение нашего футболиста с д’Артаньяном тут вполне уместно. («Спорт-Экспресс», 2005 год.)

Виктор Шендерович,писатель-сатирик, публицист:

« …Национальная идея, находившаяся в федеральном розыске со времен Бориса Николаевича, в ноябре 2003 года вдруг объявилась сама. Случилось это в прямом эфире Первого канала, после победного матча Уэльс – Россия. Озвучил идею неожиданно не только для мира, но, пожалуй, и для самого себя, герой встречи, защитник Евсеев.

Идучи в раздевалку после матча, он обнаружил перед своим разгоряченным лицом несколько телекамер и громко, по очереди, сказал в каждую их них: «Х… вам!» Я думаю, Евсеев не имел в виду обратиться таким образом к российским болельщикам, а имел в виду как раз Уэльс, да и, чего мелочиться, все семь восьмых земной суши снаружи от Родины.

Сам того не желая, он разом выразил то, чему многие века подряд были посвящены главные усилия нашего народа. Лучшее и худшее, что мы делали на Земле, мы делали ради права сказать эти бессмертные, хотя и недлинные, слова. Потому что просто, как какие-нибудь бельгийцы, жить ежедневной порядочной жизнью по общим скучным законам – ну, не вдохновляет! Эдак живя, некому даже изложить национальную идею.

А вот соорудить в чухонских топях чудо-город или победить Гитлера, потому что «Х… вам!», и потом самим же оккупировать пол-Европы с тем же внутренним посылом; и назло Америке первыми полететь в космос, и спиться назло КПСС… Ах, это наше!

Впрочем, Евсеев был не первым. Задолго до этого Ломоносова в бутсах какой-то неизвестный лавуазье сформулировал не хуже: Игорь Иртеньев, вернувшись из путешествия по Родине, божился, что, проплывая под Вытегрой, видел пустынную пристань без малейших следов человеческого присутствия. А на пристани этой – метровыми буквами написанное «Х… всем!»

Не «вам», обратите внимание, а – «всем»…

Игорь первым и догадался, что это она и есть – долгожданная национальная идея. Он даже предлагал скинуться и прорубить в тайге просеку соответствующего содержания, чтобы из космоса видно было…» ( Из книги «Изюм из булки». )

Георгий Ярцев:

– Есть надежные люди, которым ты доверяешь безоговорочно. И когда Вадику перед играми с Уэльсом потребовалось уехать к дочери, я даже не сомневался, что он не просто вовремя вернется, но приедет готовым на сто процентов. Недаром, когда позвонил ему сразу после назначения в сборную, сказал: «Мы же друг друга не подводили». Так было и до того, так оказалось и после.

Те несколько лет, что прошли между моим уходом из «Спартака» в «Динамо», и моментом, когда мне доверили сборную, мы общались мало. Помню, как еще в мой динамовский период однажды пересеклись в Новогорске и Вадик не стал скрывать некоторой обиды, что я взял с собой Костю Головского, а его – нет. Я бы, может, и хотел, но так сложилась ситуация, что в «Динамо» его позиция была закрыта.

Но, следя за его игрой за «Локомотив» в течение нескольких лет, в необходимости Евсеева сборной, причем в качестве игрока стартового состава, не сомневался ни капли. И из-за характера, и из-за того, что у него есть ценное качество – играть на любом фланге. Может, правая нога у него посильнее левой, но качество игры на обоих краях было одинаково.

Моей задачей было собрать людей, которые с первой же тренировки поняли бы, что я от них хочу и в какой футбол с какими соперниками мы будем играть. Они работали на тренировках, сидели на тактических занятиях, я видел их реакцию и видел, что мои слова доходят до них. Тот же Евсеев и понимал меня идеально, и сам я знал, что такие, как он, никогда не сдадутся. И прекрасно понимают, какая ответственность лежит и на них, и на мне.