Вадим Евсеев - Футбол без цензуры. Автобиография в записи Игоря Рабинера

А через месяц наша команда должна была ехать на свой первый международный турнир – во Францию. За границей я до того никогда не был, тем более – за такой. Шел 1989 год, страна еще называлась – СССР…

Поездку ждали с диким нетерпением. И тут надо идти к директору школы, чтобы характеристику подписать – тогда без этого было не выехать. Я уже давно забыл про эту трясучку – ну что в ней, в конце концов, особенного? А он все помнил. И характеристику подписывать отказался.

Я – к тренеру, Виталию Трунину. Он когда-то в «Динамо» был хоккеистом, но где-то на подхвате, больше в запасе сидел. Став детским футбольным тренером, менял нас иногда целыми пятерками, как в хоккее. И за школьной успеваемостью следил. Объясняю ему ситуацию, прошу сходить к директору за меня попросить.

Провинность моя была такой мелкой, что я не сомневался: тренер поможет. Отношения у нас были хорошие. Лидером, правда, я никаким и близко не был – то играл, то не играл. Но если выходил, то бился как мог и никогда команду не подводил. И был уверен, что мы все вместе с тренером – один за всех и все за одного.

Когда он мне ответил, что к директору просить за меня не пойдет, – я был оглушен. Даже не потому, что так мечтал поехать во Францию, а теперь эта поездка накрылась. А потому, что верил в справедливость, считал: мы – вместе, и мне даже в голову не могло прийти, что он проявит ко мне такое безразличие и меня отцепят от поездки.

Мне хотелось плакать, но я не плакал – еще чего, буду я нюни разводить на глазах у человека, который меня так обидел! Нет, ответить надо по-другому. Москва слезам не верит.

И тогда я совершил первый в своей жизни самостоятельный поступок. И почувствовал себя личностью. Маленькой, но личностью.

Перед отъездом Трунин, словно ничего не произошло, сказал: «Готовься к чемпионату». Я ответил: «Буду готовиться. Только в другой команде».

И ушел в школу «Локомотива».

Все это случилось в весенние каникулы, продолжался учебный год. Его надо было доучиться в динамовской общеобразовательной школе, и я два месяца ходил на занятия с ребятами из «Динамо», а в футбол играл уже в «Локомотиве». Никто мне слова дурного не сказал – все всё поняли.

Трунин пытался отговорить: «Куда ты, зачем?» Да, я не был лидером, но всегда был надежным футболистом, даже в детстве. Поэтому тренер, наверное, и не хотел меня отпускать. Кстати, я и вел себя хорошо, со мной у него не было никаких проблем. Это стало одной из причин, почему я обиделся – ладно был бы завзятым хулиганом, дисциплину все время нарушал, головную боль ему создавал. А такого и близко не было.

Жена говорит, что я упрямый – если что-то для себя решил, меня уже не переубедить. Это как раз с того момента. В тринадцать лет сказал себе: всё, ухожу, потому что этому человеку больше не верю. И так и сделал.

В профессиональном футболе я больше всего голов за карьеру забил именно в ворота «Динамо» – пять. И в школе «Локомотива» постоянно забивал им на разных турнирах. Как-то раз, помню, играли у нас на поле в Лосинке, 5:2 их грохнули, я дубль сделал. И очень этим гордился, потому что это был редкий случай, когда на футбол выбрался отец. Чаще ходила мама, а приход папы – это было событие. И я побежал радоваться к ним…

Только сейчас мне в голову пришло, что все эти голы в ворота «Динамо», что детского, что взрослого – это как раз следствие той обиды. «Бело-голубые» с того момента стали для меня самым принципиальным соперником. На всю жизнь.

Мне было что терять. Школы «Динамо» и «Локомотива» были – небо и земля.

В динамовской школе мне, если честно, очень нравилось. Мы все время боролись за первое место по Москве, пусть и занимали в итоге второе – первым по 1976 году рождения постоянно был «Спартак», у которого собралась сумасшедшая команда во главе с Егором Титовым. Но мы шли вслед за ними.

Сейчас вот нашел фотографию, которую вы можете увидеть в книге, и вспомнил: на все наши детские матчи в «Динамо» ходил Гавриил Дмитриевич Качалин. Самый титулованный тренер в истории советского футбола, победитель Олимпиады-1956 в Мельбурне и первого чемпионата, вернее, тогда еще Кубка Европы 1960 года. И почетный динамовец, игравший всю жизнь в этой команде, а во главе тбилисского «Динамо» впервые в истории грузинского футбола выигравший чемпионат СССР.

Добрейшей души человек, Качалин поражал тем, что со всеми своими титулами к старости не устал от спорта, а смотрел игры футболистов всех возрастов, вплоть до самых маленьких. Более того, давал нам напутствия перед матчами. И, когда мы в девять лет начали играть чемпионат Москвы – шесть команд в четыре круга, он носил имя Качалина. При жизни!

Разумеется, мы, хоть и дети, понимали, кто это такой, и знали, чем знаменит. И слушали его с открытым ртом – еще и потому, что Гавриил Дмитриевич не поучал и не кричал, а был с нами добр и, я бы даже сказал, ласков. Вспоминаю о нем с огромным уважением.

Условия у нас были – по тем временам супер. Свой манеж, в котором играли всю зиму. Отличные поля на «Речном вокзале», на Флотской улице, куда переезжали тренироваться летом. Три зеленых поля!

А у «Локомотива-2» на Лосиноостровской – одно. Вроде как травяное, но травой там и не пахло. Так, кучками маленькими росла, а в основном земля. И неровная. Люди поперек с колясками ходили, с продуктами.

Переодевались в вагончиках, которые вообще ничем не были оборудованы. Мыться было негде. Один шланг на всех. Даже не шланг, а пожарный кран. Никто под ним и не мылся. Это уже потом начали, лет в 16–17. А в детстве пропотели и не заметили.

В «Динамо» же было все. На «Речном» тоже вагончики, но хорошие, опрятные. Один специально для душа – несколько рожков. Другой – туалет. Раздевалка нормальная.

Зимой «Динамо» ни одной игры не проводило на улице. Начальство делало так, чтобы три команды, у которых были свои манежи – «Спартак», ЦСКА и «Динамо», – и домашние, и гостевые матчи с другими командами играли там. Но у трех остальных, входивших в высшую лигу чемпионата Москвы, – «Локомотива-2», «Торпедо» и ФШМ – манежей не было. Поэтому с теми тремя мы и дома, и на выезде играли в тепле, а вот между собой – на снегу, иногда даже льду.

Помню, первый мой год в «Локомотиве», было уже холодно, нам говорят: «Играем с «Торпедо». Я наивно спрашиваю: «А в каком манеже?» Тренер смеется: «В каком, на фиг, манеже? Видишь вон поле на улице? Вот укатаем и будем играть!» Я был поражен: «Да ладно!» После «Динамо» мне это в диковинку было. В первый момент даже подумал: и зачем уходил? Но быстро эту мысль отогнал. Решил – значит решил.

Смотрю, в каких условиях сейчас дети в футбольных академиях растут, – это же сказка какая-то. Мы о таком и мечтать не могли. Но зря некоторые думают, что если они в комфортную футбольную школу с идеальными полями ходят, то из них обязательно что-нибудь получится. Во дворе надо играть! Все будущие олимпийские чемпионы и чемпионы мира – и по футболу, и по хоккею – в детстве не вылезали со двора. А сейчас – компьютер, Интернет, видео…