Георгий Арбатов - Дело: «Ястребы и голуби холодной войны»

Первый, о ком я бы хотел сказать, – это Александр Дубчек.

Человек сложной, временами драматической судьбы, попытавшийся вывести страну на путь обновления, благосостояния, истинной независимости и демократии. В сложившейся системе отношений в так называемом социалистическом лагере это не могло не спровоцировать вооруженного вмешательства других членов этого лагеря, или, как его еще называли, содружества. Но историю не так легко повернуть вспять, и в конце 1980-х годов весь лагерь развалился, а в 1991 году развалился и Советский Союз, главная сдерживавшая, цементировавшая этот лагерь сила.

В Москву по случаю какого-то праздника приехал Дубчек. Тогда я с ним и познакомился и обстоятельно поговорил. Через пару лет я приехал в Чехословакию по приглашению чешского института международных отношений. В Праге состоялись встречи и беседы с президентом Гавелом и другими лидерами страны. А потом я отправился на машине в Братиславу, где меня ожидал ужин и продолжительная беседа с Дубчеком – ее мы заканчивали уже утром за завтраком.

Общее впечатление: Дубчек озабочен кучей проблем, стоящих перед страной, но в будущее смотрит с оптимизмом и надеется на дружбу и сотрудничество с Россией. О тяжелом прошлом он вспоминать не хотел – уверен, что оно не повторится. А свои сложные проблемы чехи и словаки решат сами, и решат успешно.

С Яношом Кадаром у меня были обстоятельные беседы в ходе почти каждой поездки в Венгрию (а поездок таких было немало). Познакомился я с ним (не шапочно, а по-настоящему), когда бурные годы его сложной и нелегкой жизни были уже позади, и о них он при мне не вспоминал, а я, естественно, не спрашивал. Сам знал, что при жизни Сталина и диктаторском правлении Ракоши он, старый коммунист и революционер, был арестован своими же, в тюрьме терпел издевательства и мучения, во время восстания мучился неизвестностью будущего. Но все выдержал и принял высокий пост главы партии и страны. Проявил себя на этом посту как мудрый, умелый и умный руководитель. При нем поразительно скоро начали возвращаться люди, из страха покинувшие Венгрию в дни восстания, вообще быстро начала входить в нормальное русло жизнь страны и ее граждан.

Сам по себе Кадар был умный, многоопытный, обаятельный человек. Он хорошо знал нашу страну, ее проблемы и сложности и был верным другом Советского Союза. Его политический опыт был велик и многогранен. Насколько я знаю, он был одним из немногих лидеров стран Варшавского Договора, пытавшихся в 1968 году отговорить наше руководство от военного вмешательства в Чехословакии. Словом, в отличие от некоторых других это был зрелый европейский политик.

Еще один лидер социалистической страны, о котором я бы хотел коротко сказать, – это Войцех Ярузельский, генерал и бывший глава Польского государства. Он возглавлял министерство обороны и едва ли думал о политической карьере. Но ситуация в Польше в 1981 году накалилась до крайности. «Солидарность» готовила всеобщую забастовку, которая, учитывая накал страстей и темперамент будущих забастовщиков, могла перерасти и во что-то еще более неприятное.

Я не присутствовал на обсуждении польской ситуации в московских верхах, но думаю, что нашлись бы горячие и неразумные головы, которые при определенных поворотах опять были бы за силовое решение, за то, чтобы следовать, так сказать, по накатанной дорожке, и выручил Ярузельский (думаю, при поддержке ряда товарищей в политбюро ПОРП), который взял верховную власть в свои руки и объявил военное положение. Этим он и свою страну, и нас, и мировую ситуацию спас от многих бед и неприятностей.

Мне довелось после первой встречи в Варшаве в конце 1980-х годов пообщаться с ним в небольшом американском университете в Америке (городок Манхэттен, штат Канзас). Мы о многом поговорили, многое обсудили, и я расстался с Войцехом Ярузельским его почитателем.

Побольше бы таких здравомыслящих людей – особенно на высоких постах, да еще военных.

Автор выражает глубокую сердечную благодарность М.А. Деркач, Л.Н. Соловьеву, С.А. Стулову и И.Х. Урилову за помощь в издании этой книги.