Дмитрий Лобанов - Петр Столыпин. Великий человек Великой России!

Быть может, в своей настойчивости он шел даже несколько далеко. Прежде чем принять решение, он охотно советовался и выслушивал чужие мнения. Но раз решение было принято, он не отступал от него, хотя бы явились новые аргументы или возникли не предусмотренные ранее обстоятельства. Отмеченный «недостаток» был следствием целостности и благородства его натуры».

Глубина и продуманность реформ, проводившихся Столыпиным, его яркий талант государственного деятеля, его твердость и непоколебимая приверженность русским национальным интересам — все это поражало и соотечественников Петра Аркадьевича, и его зарубежных современников. Не случайно и до, и после смерти П. Столыпина к нему современниками применялись такие многозначительные слова, как «Русский Бисмарк», «железный министр», «последний витязь», «богатырь», «фактический диктатор» и т. д. (Сыромятников С. Н. Железный министр). Столыпина и в советской исторической науке часто называли «несостоявшимся кандидатом в российские Бисмарки». И тут можно вспомнить слова германского императора Вильгельма II, который тоже сравнивал Столыпина с Бисмарком: «Бисмарк был, бесспорно, величайшим государственным деятелем, преданным престолу и своей Родине, но вне всякого сомнения, что Столыпин был во всех отношениях значительно дальновиднее и выше Бисмарка».

И это не было скоропалительной оценкой — только что приведенные слова были сказаны Вильгельмом в 1938 году, когда он уже два десятилетия находился не у дел, оставаясь лишь сторонним наблюдателем европейской политики.

Стоит привести и высказывание английского посла в России А. Никольсона: «Столыпин был великий человек. Он был, по моему мнению, наиболее замечательной фигурой во всей Европе. Он имел дело с ситуацией, которая угрожала существованию Российской империи. Он считал, что революционеры превратят страну в руины… Я имел с ним близкие отношения и знал его хорошо».

Тот факт, что Столыпина столь высоко оценивали представители враждебных друг другу держав — Германии и Англии (стран, воевавших друг с другом в Первую мировую войну), лучше всего показывает, что политика Столыпина не была ни германофильской, ни проанглийской, а была сугубо русской, проводимой с такой последовательностью и энергией, что она невольно внушала к себе уважение.

Столетие, прошедшее после гибели Столыпина, показало, насколько он был прав, отстаивая идею Великой России и отвергая путь «радикализма» и «великих потрясений». И если мы признаем, что есть национальная русская литература, олицетворяемая именами Пушкина и Лермонтова, Толстого и Достоевского, Тургенева и Гончарова, что есть русское национальное военное искусство, связанное с именами Петра Великого и Суворова, Кутузова и Ушакова, то с не меньшим правом мы должны признать, что существует и национальное русское государственное мышление, связанное с именем Столыпина, остающегося и сегодня идеалом русского политического деятеля (Н. Ю. Селищев).

Положительно оценивают деятельность Столыпина многие видные общественные и политические деятели современности. А. И. Солженицын в книге «Август Четырнадцатого» писал, что если бы Столыпин не был убит в 1911 году, то предотвратил бы Мировую войну и, соответственно, проигрыш в ней царской России, а значит, и захват власти большевиками, гражданскую войну и миллионы жертв этих трагических событий. История XX века могла пойти по другому, останься Петр Аркадьевич жив.

26 мая 2008 года правительство Российской Федерации учредило медаль Столыпина П. А. двух степеней, которая вручается в качестве поощрения за заслуги в решении стратегических задач социально-экономического развития страны в области промышленности, сельского хозяйства, строительства, транспорта, науки, образования, здравоохранения, культуры и в других областях деятельности.

И до сих пор пророчески звучат слова самого Петра Аркадьевича Столыпина: «Я думаю, что на втором тысячелетии своей жизни Россия не развалится. Я думаю, что она обновится, улучшит свой уклад, пойдет вперед, но путем разложения не пойдет, потому что где разложение, — там смерть».

Петр Аркадьевич Столыпин, погибший не дожив и до 50 лет, не оставил после себя каких-либо многочисленных книг или трудов, которые позволили бы нам полнее оценить его взгляды. Сохранились только его речи, которые он произносил в стенах Государственной думы. В них отразились его мысли, его планы, его надежды на то, что Россия и в грядущих веках будет Великой и процветающей державой.

[…]

Суть рапорта чиновника особых поручений Макарова заключается в следующем: департамент полиции обвиняется в оборудовании преступной типографии и в распространении воззваний агитационного характера, затем в участии жандармского ротмистра Будаговского в распространении преступных воззваний и прокламаций того же характера, затем в бездеятельности властей департамента, не принявшего мер пресечения против преступных деяний. При производстве по этому делу тщательного расследования оказалось следующее: в середине декабря 1905 года жандармский офицер Комиссаров напечатал на отобранной при обыске бостонке воззвание к солдатам с описанием известного избиения в городе Туккуме полуэскадрона драгун, с призывом свято исполнять свой долг при столкновении с мятежниками. Это воззвание было послано в Вильну в количестве 200–300 экземпляров. Кроме того, был сделан набор другого воззвания к избирателям Государственной думы. В это время его начальству стало известно об этих его деяниях, и оно указало ему на всю несовместимость его политической агитации с его служебным положением и потребовало прекращения его деятельности, внушив ему, что оставление на службе одновременно с политической деятельностью невозможно. Вследствие этого был немедленно уничтожен набор воззвания к избирателям и была послана телеграмма в Вильну об уничтожении тех экземпляров воззвания к солдатам, которые не были еще розданы.

Затем, что касается деятельности ротмистра Будаговского, то надо выяснить, что на почве участия в борьбе во время декабрьских событий у Будаговского в Александровске установились личные отношения к организациям, которые именовались «Александровский союз 17 октября» и «Александровская боевая дружина», причем ротмистр Будаговский употреблял свое влияние на распространение этих воззваний среди населения уезда. Однако после 14 декабря новых воззваний против революционеров и евреев уже не распространялось. Хотя приписываемое ротмистру Будаговскому подстрекательство к погромам юридически за невоспоследованием погромов ненаказуемо, но, по получении сведений о его деятельности, он был вызываем в Петербург, ему было внушено о несовместимости его деяний со службой в корпусе жандармов и категорически было приказано прекратить агитацию.