Анна Тургенева - Воспоминания о Рудольфе Штейнере и строительстве первого Гётеанума
- Название:Воспоминания о Рудольфе Штейнере и строительстве первого Гётеанума
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Новалис
- Год:2002
- Город:Москва
- ISBN:5-86951-031-7
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Анна Тургенева - Воспоминания о Рудольфе Штейнере и строительстве первого Гётеанума краткое содержание
Тургенева Анна (Ася) Алексеевна (1890, Москва — 1966, Арлесгейм). Книга воспоминаний Аси Тургеневой, художницы, вместе со своим мужем поэтом-символистом Андреем Белым принадлежавшей к первому поколению русских антропософов, охватывает период с 1912 по 1925 год. Приехав в 1912 г. в Германию, Ася Тургенева и Андрей Белый знакомятся с Рудольфом Штейнером, вступают в круг его ближайших учеников и принимают участие в строительстве Гетеанума — здания антропософского центра в Дорнахе (Швейцария). Со своей позиции ученицы А. Тургенева воссоздает образ Р. Штейнера, сообщает его интереснейшие идеи, высказанные основателем антропософии в личных беседах с его русскими последователями. Книга является замечательным документом эпохи Серебряного века, свидетельством того, что развитие культуры русского символизма совершалось в том же направлении, когорте указывалось и антропософией. Вместе с тем "встреча" символизма и антропософии была отмечена чертами подлинного драматизма, проявившегося в судьбах конкретных людей. На русском языке воспоминания А Тургеневой, написанные по-немецки, публикуются впервые
Воспоминания о Рудольфе Штейнере и строительстве первого Гётеанума - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Пока доктор Штейнер совершал свои бесчисленные поездки по Германии, мисс Марион подготавливала работу для него. Но едва он возвращался и вновь начинал трудиться, словно буря разражалась в мастерской и все множество поверхностей и граней приходило в движение, вовлекалось в некое событие, выражающее сверхчеловеческую драму. Глаз больше не мог покоиться на самой прекрасной форме: он жил с ней одной жизнью, проходил сквозь нее — и сама форма исчезала, чтобы сделаться чистым движением, выражением, существом. Трагедия мировых существ — Люцифера и Аримана — противостояла здесь Богочеловеческому образу.
Однажды доктор Штейнер забрал с репетиции госпожу Штейнер и нескольких эвритмисток, чтобы показать им модель группы. "Господин доктор, группа же опрокидывается вправо, она не в равновесии", — такой была первая реакция Миеты Валлер.
Она обладала бесценной способностью свободно высказывать то, что думала, — уместно это было или нет. "Вы правы, — ответил он после короткого размышления, — для выравнивания мне надо слева еще что-то изобразить". — "Господин доктор, Вы должны рассказать нам сказку о группе", — сказала госпожа Штейнер, и вскоре мы услышали легенду о "новой Изиде". — Наверху скалы слева появилось в качестве "наблюдателя" некое существо, "которое не имеет дела с Землей. Оно пришло из Космоса и всматривается в земное событие". Иногда его называли также "мировым юмором".
Незабываем образ доктора Штейнера, стоящего слева от гpyппы на лестнице и спустя некоторое время показывающего всем нам свое произведение, — произведение, которое ни с чем нельзя сравнить. Он стоял там растроганный, как бы еще охваченный творческим порывом, в глубочайшей серьезности и при этом в полном самозабвении, — стоял в своем явном человеческом величии. Он словно хотел увидеть на нас действие своего создания. Мой взгляд был прикован к сведенным судорогой пальцам рук Аримана, воздетых к Люциферу. "Да, в этих руках сосредоточен великий трагизм, — продолжил он мои размышления, — я был вынужден многое смягчить в этих образах, иначе люди не вынесли бы их вида". Затем он заговорил об образе Христа. Христос не судит. Он только присутствует. В Его жестах нет ничего агрессивного, воинственного. Он спокойно шагает вперед; Люцифер и Ариман не в силах вынести Его близости, они сами судят себя. Ломает крыло Люциферу и заключает Аримана в золотоносные жилы Земли не Христова рука. — Оба изображения слева от центральной фигуры в их взаимодействии не затронуты импульсом Христа.
Лишь наполовину оправившись от болезни, я уехала на несколько месяцев из Дорнаха; и когда затем я вновь пришла в мастерскую, то с удивлением увидела, как сильно за это время продвинулась работа над группой. Рядом с моделью из пластилина стояли большие чурбаны из цельного дерева вяза; но более того, из древесины уже выступили все изображения. Аримана в Пещере вместе с его моделью вынесли в соседнюю мастерскую, и он стоял там почти готовый. Значительно продвинулся и падающий Люцифер; Ян Стутен с воодушевлением изобразил вслушивающиеся в музыку сфер уши второго Люцифера, снабженные крыльями. Стутену также принадлежит левая часть Аримановой пещеры, обрамленная какими-то кристаллами. Его способности скульптора высоко ценились доктором Штейнером. — Скалу обрабатывала голландка фрейлейн Хойак; "космическим существом" наверху слева занималась фрейлейн Гек. Помимо названных лиц в работе над группой принимали участие прежде всего фрейлейн Кучерова, Хольцлейтнер и моя сестра Тургенева-Поццо.
Мисс Марион взяла на себя подготовительную работу в связи с центральной фигурой. Великолепный слепок, похожий на фигуру Аполлона с красиво округленными мускулами, стоял в обрамлении обработанного до бархатистой мягкости дерева, когда доктор Штейнер вернулся из длительной поездки. "Но этот английский лорд отнюдь не мой Христос, — засмеялся он. — Мой Христос не такой мускулистый, у Него нет жира", — его железный инструмент с силой вонзился в красивую работу. — Ни малейшего следа неудовольствия или обиды нельзя было заметить в лице мисс Марион. Для нее было очевидным, несмотря на все ее художественные способности, что она лишь ученица, лишь орудие Рудольфа Штейнера.
Поскольку работы по резьбе в Здании были в некотором роде закончены, я занималась правой стороной скалы. Было наслаждением вновь энергично врубаться в дерево. Однако твердая древесина и тяжелая колотушка были признаны несоразмерными моим неокрепшим силам, и я получила задание участвовать в работе над верхним изображением Аримана — над так называемым "малым Ариманом".
"Это красивый мужчина, — подбадривал меня доктор Штейнер при работе. — Хорошо, когда безобразное изображается в его безобразии. Тогда это соответствует истине. Безобразное должно все больше и больше приниматься в расчет искусством". — "Ариман" — могущественный властелин, — сказал он также. — Он влияет, воздействует на окружение, он запечатляет себя в нем. В скальной пещере позади него следует поместить в качестве тени его профиль в негативе, а в скалах вокруг разбросать приметы возникающих там и сям черт его лица. Природа также стремится повсюду сложиться в лицо. Это ее цель. Я постоянно вижу кругом лица, которым хочется возникнуть…"
Большим счастьем для нас бывало, когда законченная заготовка перемещалась к доктору Штейнеру в другую мастерскую. Здесь он в великой сосредоточенности работал над центральной фигурой. Его руки, повинующиеся лишь внутреннему переживанию, существенно прибавляли нашим заготовкам выразительности и характерности.
Однажды я работала в мастерской доктора Штейнера. Корпус центральной фигуры уже выступал из оболочки подготовительной заготовки. "Я старался во все вносить душу, — сказал он тогда. — Древние ваяли в камне, следуя импульсам мудрости. В пластическом искусстве христианства надо пронизать теплом такой живой материал, как дерево".
Когда Здание было уже готово до такой степени, что там могли проводиться спектакли и курсы лекций, мы загорелись желанием увидеть группу полностью собранной в предназначенном для нее месте. Некоторые детали еще нуждались в переделке — ради их воздействия на расстоянии. Но мисс Марион в ответ на наше желание сказала: "Еще есть время, спешить не следует…"
Лекции по искусству
Благодаря инициативе нашего друга доктора Трапезникова состоялись с показом фотографий лекции Рудольфа Штейнера по истории искусства, что нам было особенно приятно. Доктору Трапезникову удалось прослушать их почти до конца, затем он был призван в Россию, но пошел не на войну, а в революцию. Он многое сделал для спасения культурных ценностей, которым угрожал революционный хаос; среди прочего ему удалось превратить в музей дом Толстого в Ясной Поляне.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: