Маргарита Сабашникова - Зеленая Змея

…у некоторых из них мистика Сольвьева сочеталась с гётеанизмом. — Эти духовные изыскания выразились в публикациях круга "Мусагета". Гете посвятил специальные статьи Сергей Соловьев — в том числе тенденциозно-критические (Гете и христианство. — "Богословский вестник". 1917, апрель-май; и др.). Свое понимание естествознания Гете ярко сформулировал авторитетный в кружке гётеанист Э. Метнер. (В 1914 г. в издательстве "Мусагет" вышла его книга "Размышления о Гете. Книга 1. Разбор взглядов Р. Штейнера в связи с вопросами критицизма, символизма и оккультизма".)

Совсем иное понимание науки Гете сформировалось в связи с антропософией. Именно его имеет в виду М. Сабашникова, говоря в дальнейшем о гётеанизме в связи с учением о цвете и красках. В ранний, так сказать, домистический период своего творчества Р. Штейнер выработал научно-исследовательский подход к пониманию природы, продолжающий науку Гете и являющийся переходным звеном от общепризнанных методов естествознания (опирающегося на данные внешних чувств) к методам собственно сверхчувственного исследования природы (опирающихся на данные сверхчувственных восприятий). Эта переходная форма познания может быть названа вслед за Гете "чувственно-сверхчувственной". При всей необычности Гетев-ского естествознания методы его вполне эмпиричны и рациональны. Они получили дальнейшее развитие в антропософских научных лабораториях, в вальдорфской педагогике и медицине, и также называются термином "тётеанизм". Многочисленные публикации, посвященные антропософскому гётеанизму, отражены в каталогах европейских антропософских книгоиздательств. См. также: Свасьян К.А. Философское мировозрение Гете. Ереван, 1983; он же: Иоганн Вольфганг Гете. М., 1989; и прим. к с. 93. Некоторое представление об антропософском гётеанизме можно получить по книге Ф. Карлгрена "Антропософский путь познания" (М., 1991).

С. 201. Кобылинский Лев Львович (1879–1947) — Юрист по образованию; поэт, критик, переводчик, теоретик символизма. Печатался под псевдонимом Эллис. Его сборник "Stigmata" вышел в Москве в 1911 г.

Нилендер Владимир Оттович (1883–1965) — поэт и переводчик, участник одного из теософских кружков. См*: Гераклит Ефесский. Фрагменты. Пер. с древнегреч. В. Нилендера. М., 1910.

Р…первую лекцию, где Рудольф Штейнер говорит о духовном пути, о неприкосновенности воли другого человека… — См. лекцию от 5 октября 1911 г. из цикла "От Иисуса ко Христу".

С. 202. Папагено — персонаж оперы В. Моцарта "Волшебная флейта".

Своими сочинениями он боролся… — Отойдя от антропософии, Эллис стал католиком и резко выступал против антропософии и лично Штейнера. (М.Н.Ж.) В 1914 г. он публикует в "Мусагете" трактат "Vigilemus!", по оценке Белого — * "пасквиль на доктора". Подробнее: Белый А. Материал к биографии. — "Минувшее", № 6,1988, с. 357.

…изображающую жертву Авеля… — Першая книга Моисеева. Бытие, IV.

…на Пасху в Гельсингфорс, где он предполагал прочесть цикл лекций* — Й Гельсингфорсе был прочитан цикл "Духовные существа в небесных телах и царствах природы", состоявший из 11 лекций для членов Общества (3-14 апреля 1912 г.) и 1 публичной лекции "Оккультизм и посвящение" (12 апреля 1912 г.) — Поли. изд. труд., № 136.

С. 203…меня встретил… Борис Леман и привез в дом своего дяди, где он жил.

Согласно адресной книге "Весь Петербург" за 1912 г., Б. Леман жил вместе с семьей Домогацких на Знаменской, 13.

С. 204…мне осталось жить… несколько месяцев"? Этот разговор описан также в "Дневнике" М. В. Сабашниковой. Там она отмечает: Леман от врачей Знал, что его болезнь — рак желудка. (Тетрадь 3, с. 33).

Мария С. — Сизова Мария (Магдалина) Ивановна (1899–1969), писательница, театральный педагог, режиссер; сестра М. И. Сизова" близкого друга Белого по кружку "аргонавтов". Член Антропософского общества. Ее записи лекций Р. Штей-нера 1910-х годов, прослушанных в Германии, хранятся в ГБЛ (см.: "Записки отдела рукописей ГБЛ", вып. 34,1973, с. 167). Впоследствии — жена В. М. Викентьева.

Христофорова Клеопатра Петровна (? -1934, Россия) — теософка, впоследствии — член Антропософского общества. Вела в Москве теософский кружок, который с 1908 г. посещал Белый. Слушательница многих курсов Штейнера, член Эзотерической школы с 1913 г. Архив К. П. Христофоровой за 1903–1910 и 1917 годы находится в ГБЛ (ф. 25, карт. 24, ед. хр. 26). Два письма к ней А. Белого опубликованы в альманахе "Минувшее", № 9,1990.

С. 205…Рудольф Штейнер хочет прочесть… лекцию нам, русским, о России. Специальная лекция для русских слушателей Гельсингфорского курса была прочитана 11 апреля 1912 г.

В следующем, 1913 году Штейнер снова приезжал в Гельсингфорс с чтением цикла "Оккультные основы Бхагавад-Гиты" (28 мая -5 июня 1913; Полн. изд. труд., № 146). Собралось много русских, и он прочел для них вторую отдельную лекцию (5 июня)*. У Маргариты Васильевны об этом ничего нет, вероятно, ее там не было. Клавдия Николаевна Васильева-Бугаева** в своих воспоминаниях рассказывает: "Другое неизгладимое впечатление этих дней — лекция Доктора к русским. Он читал ее в номере гостиницы, очень интимно. Кроме одного стенографиста собрались только русские. Комната была переполнена. Сидели на окнах, на скамеечках, на полу, теснились у дверей. Лица всех обратились к нему, как цветы к солнцу. Одно дыхание связало нас всех. Было трудно отличать себя от соседа (говорю, разумеется, субъективно, так, как переживалось это во мне). Доктор говорил с невыразимой сердечностью и теплотой. Он касался самых заветных глубин. И ободрял, утверждал всем своим жестом. Его слова пролили свет на многое, что глухо бродило в сознании и было источником порой мучительных недоумений. Он сказал, между прочим, что слабость нашей воли — ее молодость. Она еще не проснулась, она еще не действует. Ничто внешнее в мире не может ее пробудить, не может быть ее импульсом к действию. Она откликается лишь на одно. Разбудить ее может только Христос. О, как билось сердце при этих словах! В них был ответ, в них был импульс. Все, что лежало тяжелым гнетом на душе, превратилось в оружие силы.

* Перевод обеих лекций "К русским антропософам" напечатан в кн.: Штейнер Р. Из области духовнонаучных исследований, тЛ.

** См. о ней в прим. к с. 207.

И чем дальше, тем теплее звучала речь Доктора. Она становилась заветом, напутствием, благословением. И вместе с тем становилось все грустнее и грустней. Ноты сжимающей сердце печали слышались все более явственно. Почему печали, о чем?

Он кончил. И медленно стал выходить с жестом рук, который явно сказался как жест благословения. Он словно видел предстоящее нам нечто очень тяжелое, что было в нашей судьбе, чему он должен был нас предоставить. И он отдавал нам себя — все, что мог, — в этом жесте. Мы все замерли, пропуская его среди своих рядов. Тело застыло, как окаменелое. А сердце рвалось за ним. Его глаза глядели на нас, и казалось — в них слезы.