Николай Долгополов - Легендарные разведчики

Мутовин познакомился с Абелем — Фишером в марте 1966 года в закрытом госпитале — был его соседом по этажу. Общаясь с Рудольфом Ивановичем в больнице, он долго не затрагивал эту тему, понимая, что дело Гейне засекречено. Но как-то решился спросить о кубанском земляке. Услышав фамилию Демьянова, Абель резко повернулся к Мутовину и спросил, откуда тот о нем знает. Мутовин объяснил, что от Судоплато-ва, и тогда Рудольф Иванович немного раскрылся.

По его словам, эта крупнейшая чекистская операция развивалась так. Демьянов до войны сумел заинтересовать немцев, и те готовили его на вербовку. Даже присвоили ему псевдоним Макс. А наши тоже готовили Демьянова под именем Гейне.

Обучали Александра в московской школе радистов на улице Веснина, в двухэтажном деревянном доме на углу улицы Луначарского. После войны там была детская библиотека. Свел Абеля — Фишера с Демьяновым сотрудник разведслужбы Маклярский, специалист по работе с творческой интеллигенцией.

Под руководством опытного наставника Александр научился разбирать и собирать радиоприемники и радиопередатчики. Ему хорошо давалась работа на ключе. В назначенные часы выходил на связь с другими курсантами. Когда Фишер бывал в разведывательном управлении, он зачастую сам связывался с Гейне, совершенствуя ученика в радиопремудростях.

Иногда Фишер устраивал рискованные эксперименты. Они с Демьяновым оставались на связи даже при сигнале «воздушная тревога». Так радист № 1 приучал Сашу к работе в экстремальных условиях.

Когда они работали с рацией в одной комнате, Фишер создавал искусственные помехи. Шумел, при приеме и передаче сообщений выкрикивал фразы на разных иностранных языках, иногда использовался и коронный прием: прямо над ухом Демьянова хлопал резко закрываемой шахматной доской. Фи-щер часто и подолгу беседовал с Демьяновым. Ему нравился этот умный молодой человек, схватывающий всё на лету.

Немцы приближались к Москве, и поступила команда перейти на ускоренный курс обучения. Благодаря своему наставнику Гейне стал не только хорошим радистом, но и шифровальщиком.

А в декабре 1941 года они вместе отправились в сторону фронта. Увы, ехать далеко тогда не пришлось. Демьянов переходил линию фронта близ Гжатска. И там наши, сами того не зная, добавили этому переходу смертельного правдоподобия. Пустили Сашу прямо по своими же заминированному полю. Не было оно обозначено на картах, как минное. И Демьянова, считал Абель, спасло только чудо.

Наставник подготовил Демьянова и к жесточайшей проверке, которую ему предстояло пройти в абвере. Немцы его допрашивали, грозились расстрелять, имитировали сцену казни. Гейне, не дрогнув, упорно повторял свою легенду. В результате немцы поместили его в разведшколу и в феврале 1942 года (по некоторым другим данным, в середине марта 1942-го) забросили в Москву.

Задание немецкий разведчик Макс получил очень серьезное — попасть в Генеральный штаб Красной армии. И он его выполнил. По легенде, в разработке которой принимал участие и Абель, взяли Макса к маршалу Шапошникову офицером связи. Оттуда, из Генштаба, и передавал Демьянов в центр абвера «разведывательные» сведения, а фактически — подготовленную чекистами дезинформацию.

Было у Макса и другое задание — создать организацию из надежных людей и принимать курьеров с той стороны на конспиративной квартире. С этим заданием он тоже блестяще справился. Правда, не без помощи жены Татьяны и тестя — профессора Березанцева, знаменитого московского врача. Квартиру медицинского светила советская разведка тоже использовала в своих целях.

С немецкими курьерами «работали» методами старинными, апробированными. Вооруженных и наиболее опасных жена Демьянова Таня усыпляла специальными таблетками — растворяла их в чае или водке. Пока те спали, специалисты из нашей разведки успевали обезвредить их ручные гранаты, боеприпасы и яды. Но бывало, «гости», как правило, отличавшиеся отменным здоровьем, несмотря на сильное снотворное, неожиданно просыпались. Но обходилось без провалов. Агентов абвера потом либо изолировали, либо перевербовывали. Некоторым позволяли вернуться в свою штаб-квартиру при условии, что те доложат об успешной деятельности в Москве немецкой агентурной сети. Таким образом было обезврежено более полусотни немецких лазутчиков.

Радиоигра с абвером становилась всё интереснее. О ней регулярно докладывали Сталину. И в середине 1942 года техническое обеспечение радиоигры снова было поручено Рудольфу Ивановичу.

Коренной перелом в Великой Отечественной войне произошел в ходе Сталинградской битвы. Теперь, когда материалы разведки рассекречены, известно: в победе советских войск под Сталинградом большую роль сыграли спецслужбы. Немецкое командование было обмануто. Поверило дезинформации. 4 ноября 1942 года Демьянов, работая под руководством Абеля, передал: советский Генштаб готовит крупное наступление под Ржевом, а под Сталинградом активных действий не планируется. Немцы клюнули на наживку и направили резервы, раньше предназначавшиеся для армий, воевавших на Сталинградском фронте, к Ржеву. Около Ржева они советское наступление сдержали, а на Волге сражение проиграли вчистую.

Но руководитель абвера адмирал Канарис по-прежнему полностью доверял Максу. Так, незадолго до начала сражения под Курском тот получил указание Канариса: передавать шифром информацию о планах советского Генштаба каждую неделю. И по-прежнему рядом с Гейне находился Абель. Искусство разведчиков заключалось в том, чтобы подготовить Демьянову такие дезинформационные сведения, в которые бы немецкое командование поверило на все 100 процентов.

Летом 1943 года донесения Макса не раз вынуждали немцев переносить сроки наступления на Курской дуге. Это, конечно, было на руку советскому Верховному командованию. Два крупнейших военных сражения Второй мировой войны были выиграны и благодаря усилиям разведки. Операции, задуманные как контрразведывательные, обрели масштаб стратегических.

Демьянов успешно продолжал водить немцев за нос и после Курской битвы. Отсюда и кочующий из одной иностранной книги в другую миф, будто у абвера в нашем Генштабе действовал ценный агент. Действительно, впервые сигнал об этом подал из Германии советский разведчик полковник Шмидт, служивший в шифровальной службе абвера. Англичане, занимавшиеся расшифровкой телеграмм из Берлина, сообщили эту информацию русским коллегам. Член Кембриджской пятерки (о которой я еще расскажу в этой книге) Энтони Блант, работавший в британской разведке, встретился с советским резидентом в Лондоне Горским, чтобы сообщить: «у немцев в Москве есть важный источник информации в военных кругах».