Анатолий Терещенко - Сталин и контрразведка

– Мне интересно, откуда вы получили сведенья, что немцы в Юхнове, кто вам сообщил об этом?

Генерал Телегин рассказал все, как было.

– Слушайте, что вы там принимаете за веру всякую хреновину, чепуха все это. Вы пользуетесь информацией паникеров и провокаторов.

Затем позвонил сам Сталин:

– Товарищ Телегин, это вы сообщили Шапошникову, что танки противника прорвались через Малоярославец?

– Да, я, товарищ Сталин, – спокойно ответил генерал.

– Откуда у вас эти сведенья?

– Мне доложил из Подольска комбриг Елисеев. А я приказал ВВС немедленно послать самолеты и перепроверить информацию. Дополнительно проверку осуществляю постами ВНОС.

– Это провокация. Прикажите немедленно разыскать этого коменданта, арестовать и передать его в ЧК. А вам, товарищ Телегин, на этом ответственном посту надо быть более серьезным и не доверять всяким сведениям, которые приносит сорока на хвосте, – проворчал вождь, образно закруглив телефонный допрос.

Да, ни Сталину, ни Берии, ни даже простому обывателю не хотелось верить в происходящее. Очевидным же было то, что немцы быстро и близко подошли к столице.

Берия позвонил Виктору Семеновичу.

– Товарищ Абакумов, разберитесь, что там случилось под Юхново, – он умышленно не сказал, что Юхнов оседлан немцами. – Допросите начальника ВВС МВО полковника Сбытова.

Сбытов, получив «приглашение» к начальнику Управления особых отделов, естественно забеспокоился. Ему предстояло прийти на Лубянку в дом № 2 в кабинет самого Абакумова. Получив пропуск, он стал с трепетом подниматься по лестничным маршам «страшного дома», ставшего таким после тридцать седьмого. Несколько его друзей и их родственников проглотило это здание в начале Лубянки. Было чего бояться.

Порученец провел полковника в кабинет и вышел.

Рослый Абакумов резко встал из-за стола, закрыв своим торсом половину окна, и грозно спросил:

– Откуда вы взяли, что к Юхнову из Малоярославца идут немецкие танки?

– Это установлено авиационной разведкой и дважды перепроверено моими летчиками, – с волнением в голосе ответил командующий.

– Предъявите фотоснимки.

– Летали истребители, на которых нет фотоаппаратов, но на самолетах есть пробоины, полученные от вражеских зениток. Разведка велась с малой высоты, а поэтому летчики отчетливо видели кресты на танках.

– Ваши летчики – трусы и паникеры, такие же, видимо, как и их командующий. Мы такими сведениями не располагаем, хотя получаем их, как и генштаб. Предлагаю вам признать, что вы введены в заблуждение, что никаких танков противника в Юхнове нет, что летчики допустили преступную безответственность, а вы немедленно с этим разберитесь и сурово их накажите, – рокотал начальник военной контрразведки.

– Этого я сделать не смогу, ошибки никакой нет. Летчики все боевые, проверенные и за доставленные ими сведенья я ручаюсь, – смело, глядя в глаза Абакумову, ответил Сбытов.

– А чем вы можете подтвердить такую уверенность, какие у вас есть документы?

– Прошу вызвать командира 6-го истребительного авиакорпуса ПВО полковника Климова. Он, вероятно, подтвердит.

Абакумов дал команду, чтобы вызвали Климова, а Сбытова до прибытия подчиненного временно задержали. Когда прибыл Климов, Сбытова снова вызвали в кабинет Абакумова.

– Чем вы можете подтвердить, что летчики не ошиблись, сообщив о занятии Юхнова танками противника? – Виктор Семенович, как-то набычившись, подошел поближе к Климову.

– Я такими данными не располагаю, летали летчики округа, – тихо промолвил командир авиационного корпуса.

– Тогда разрешите вызвать начальника штаба корпуса, полковника Комарова с журналом боевых действий? – Сбытов посчитал, что там, наверное, будут соответствующие записи.

Прибывший Комаров заявил Абакумову:

– Товарищ генерал, работу летчиков корпус не учитывает и в журнал боевых действий не заносит.

Абакумов прошел к столу, сел в кресло, покрутил остро заточенный карандаш, снова встал и, заложив руки за широкий офицерский ремень с бронзовой звездой на пряжке, грозно бросил в адрес Сбытова:

– Идите и доложите Военному Совету округа, что вас следует освободить от должности, как не соответствующего ей и судить по законам военного времени. Это наше мнение.

На самом же деле первые бомбардировки города Юхнова начались 4 октября 1941 года, а гитлеровские войска ворвались в город уже на следующий день и сразу же создали фильтрационный лагерь под открытым небом около деревни Рыляки на берегу реки Рессы. В Юхнове устроили концлагерь 5 октября.

Правда была не на стороне Сталина, Берии и Абакумова…

Неспокойная обстановка фиксировалась и в других городах. Так, 14 октября немецкие танки вошли в Калинин. Руководство Особого отдела Западного фронта доложило члену Военного Совета Булганину Н.А. обстановку в городе:

«Все население в панике убежало. 13 октября из города сбежала вся милиция, все работники НКВД и пожарная команда. Милиции имелось в городе до девятьсот человек и несколько сот человек работников НКВД. Настроение у всех руководителей было не защищать город, а бежать из него».

А вот документ из отчета Московской городской подпольной организации ВЛКСМ о ситуации в Москве в октябре 1941 года:

«13 октября наши войска оставили Вязьму… В райкоме сногсшибательные факты – как прямое следствие паники. У хлебного киоска на Трубной площади давка, хулиганство – ломают киоск. Рабочие молокозавода задержали директора с молочными продуктами. Продукты и машину отняли, директора окунули в бочку со сметаной.

Вот Крестьянская застава. Десятки тысяч народу. Машины стоят и движутся. Давка. Сотни милиционеров не в состоянии навести порядок. С ними расправляются, как с мальчишками. В одно мгновение милиционера стащили с лошади. Вот мчится машина, сигналит. Публика преграждает путь, останавливает машину, вытаскивает шофера и выбрасывает вещи. Это не первая и не последняя. Пешеходы, запрудившие движение, как на спортивном празднике, выбрасывают тюк за тюком.

Два милиционера сорвали петлицы и выпороли канты, а некоторые москвичи, чтобы доехать до Горького, платили по 3 тысячи рублей водителям остановившихся машин. Директор Московского планового института бросил свой пост и сбежал, похитив 23 688 рублей. в 15 часов при обходе туннеля Курского вокзала работниками железнодорожного отдела милиции было обнаружено 13 мест бесхозяйственного багажа. При вскрытии багажа оказалось, что там находятся секретные пакеты из МК ВКП(б). партбилеты и учетные карточки».

Из спецсообщения ОО НКВД Западного фронта «О силах противника и настроениях населения, находящегося на территории, временно занятой противником».