Анатолий Терещенко - «Снег», укротивший «Тайфун»

Отмечались случаи террористических актов против наших военнослужащих и местного партийно-советского руководства и диверсионных вылазок, направленных на подрыв мостов, железнодорожных путей, складов с ГСМ и ангаров с боевой техникой, а также отравление источников питьевой воды, особенно колодцев.

Руководитель военной контрразведки СССР генерал-лейтенант Виктор Семенович Абакумов, понимая агрессивность и коварство самураев, требовал усилить агентурную работу против войск Квантунской армии. Неоднократно посылал из Центра комиссии по проверке состояния агентурного аппарата как на флоте, так и в особых отделах, а затем в УКР СМЕРШ НКО Забайкальского военного округа и Дальневосточного фронта.

В связи с этим военная контрразведка советского Тихоокеанского флота приступила к работе по созданию негласного аппарата. Ему ставилась задача по расширению агентурной деятельности в тылу противника на случай войны с Японией.

Готовился и ответный удар – на диверсии японцев военные контрразведчики решили ответить своими диверсиями. На объектах главной базы флота – складах, ангарах, мастерских и арсеналах к началу 1942 года было подготовлено 45 агентов, главным образом из числа вольнонаемного контингента – рабочих и служащих на этих объектах, а также из граждан, проживающих в непосредственной близости от них.

В апреле 1942 года эта агентура прошла обучение в течение месяца при спецшколе Управления НКВД по Приморскому краю. В этой же школе по программе руководителей диверсионных групп прошли 15-дневные курсы трое оперативных работников из числа флотских контрразведчиков. После возвращения с курсов они приступили к обучению других работников аппарата Особого отдела ТОФ. Таким образом, военными контрразведчиками флота была сформирована группа диверсантов из 1 5 человек.

Что касается использования своей агентуры для проведения разведывательных акций, в Особом отделе был разработан план по насаждению или внедрению своих информационных источников с разведывательными целями в наиболее вероятных местах базирования кораблей и частей противника. К концу второго квартала 1942 года эта работа была практически завершена. Каждый агент имел свою «профориентацию» – разведчик, диверсант, содержатель явочной квартиры, переправщик, связник и т. д. С ними были разработаны конкретные операции по связи: через оперативного работника или резидента.

Руководство УКР СМЕРШ Тихоокеанского флота форсировало работу по созданию перспективного агентурного аппарата, зная требовательность шефа с Лубянки – комиссара госбезопасности 2-го ранга, потом генерал-лейтенанта Виктора Семеновича Абакумова и его заместителей.

В середине 1943 года начальник Управления контрразведки СМЕРШ НКО СССР по ТОФ генерал-майор Д. П. Мерзленко сообщал в Москву шифровкой:

«Центр.

На случай войны на Дальнем Востоке и временного тактического успеха противника на отдельных участках нами готовится агентурная сеть на основных морских базах и крупных гарнизонах береговой обороны и ВВС ТОФ для проведения разведывательной, диверсионной и вредительской деятельности на случай оккупации.

Для этой цели намечено создать 21 разведывательную и диверсионную резидентуры с количеством агентуры от 3 до 7 человек в каждой.

На 1 июня 1943 года уже создано 13 резидентур с общим количеством агентуры 54 человека. Агентура для этих резидентур подбирается за счет осведомления из гражданского окружения и частично из числа вольнонаемного состава гарнизонов. В работе по созданию спец-резидентур контактируем с УНКБ Приморского края».

Но в середине 1943 года стало очевидно, что Япония терпит крах в войне на Тихом океане, и японские политики и военные окончательно поняли невозможность открытия второго фронта против СССР. В противном случае это означало скоротечное самоубийство. Поражение немцев на Курской дуге в июле 1 943 года окончательно подвело черту под планами самураев войны против Советского Союза.

Но не надо забывать, что под боком у нас стояла миллионная Квантунская армия, в недрах которой в обстановке глубокой секретности разрабатывалось «оружие возмездия» – бактериологическое оружие, готовое к применению в случае боевых действий против СССР. Японцы его легко могли применить с помощью авиации и путем диверсионных мероприятий.

Органы военной контрразведки флота провели значительную работу по предотвращению возможной бактериологической диверсии. Эта важная деятельность флотских чекистов подробно описана в агентурном деле «Юрта».

Особо опасным японским объектом в деле легального шпионажа на Дальнем Востоке было генеральное консульство во Владивостоке, проводившее активную разведывательную деятельность по сбору данных о Тихоокеанском флоте.

Тесть автора, подводник, капитан 1-го ранга Андрей Тимофеевич Сипотенко, служивший во Владивостоке с 1938 по 1944 год, рассказывал, что здание генконсульства находилось на возвышенности и из его окон открывался прекрасный вид на бухту Золотой Рог. На крыше двухэтажного дома самураи установили постоянный пост визуального наблюдения за бухтой. Тогда и наше руководство придумало простую штуку.

– Какую же?

– Отгородились забором…

_???

– Чтобы предупредить визуальную разведку за движением надводных кораблей и подводных лодок флота, здание военные строители быстренько обнесли высоким забором.

– Даже два-три метра – это же не выход.

– Выход нашли, выстроив его высотой аж в восемь метров! По периметру здания постоянно ходили наши патрули, да и военная контрразведка не дремала. Часть городских районов, примыкавших к местам базирования флота, были закрыты для посещения иностранцев. Это тоже была своеобразная профилактика.

– Но ведь дипломатический статус, наверное, позволял им разъезжать?

– Конечно, они разъезжали в черте города и по его окрестностям. Предметом их интереса были объекты береговой обороны, аэродромы, места базирования кораблей и подводных лодок, здания штабов, места дислокации гарнизонов, складов и ангаров.

В период войны японские разведчики, работавшие с легальных позиций, активно использовали в разведывательных целях поездки дипломатических курьеров из Токио в Москву и обратно через Владивосток. Как правило, они были сотрудниками 2-го отдела, а потом управления Генерального штаба Японии, разведывательного отдела штаба Кван-тунской армии, Русского отдела Исследовательского бюро Южно-Маньчжурской железной дороги, а иногда и представителями жандармерии.

Главной их задачей стало добывание на маршрутах поездок разведывательной информации методами визуального наблюдения, подслушивания и выведывания. Способами фиксации информации являлись фотографирование, кодирование записей, составление схем с нанесением на них местонахождения военных и оборонных объектов.