Анатолий Терещенко - Роковая точка «Бурбона»

Разразился скандал — на одном из заседаний комитета по международной торговле и коммерции США предложили квалифицировать Швейцарию как страну Восточного блока и прекратить ей передачу новейших технологий. Получив эту политическую пощечину, швейцарская контрразведка тут же начала активный поиск советского «крота», внедрившегося в вооруженные силы.

В 1975 году бригадный генерал Жанмер был арестован. В ходе проведения обыска в сейфе генерала нашли дорогие подарки, врученные ему советским офицером: золотой браслет для жены Мари-Луиз, запонки из золота, а также другие доказательства его работы на советскую военную разведку.

Следствие по этому делу велось почти два года. Наконец военный трибунал в Лозанне в 1977 году вынес вердикт — Жан-Луи Жанмер виновен в выдаче государственной тайны и приговорил его к 18 годам тюремного заключения.

Эти рассекреченные примеры работы агентуры и работы с агентурой военных разведчиков автор привел не случайно. Он показал их «неприлизанными», чтобы читатель видел всю сложность и динамичность обстановки, в которой варились военные разведчики и контрразведчики на невидимом фронте борьбы с противником.

Именно с противником — жестким и жестоким, а не партнерами, какими хочется видеть их некоторым чиновникам, вросшим в современный русский капитализм на поле братания с бизнесом.

Ценным агентом ГРУ во Франции был некий сотрудник военного министерства, предложивший в марте 1961 года свои услуги советской военной разведке. По своей инициативе он посетил советское посольство в Париже и представился секретарю военного атташе В.Г Ильину генералом французской армии.

— Что вы предлагаете? — поинтересовался сразу же Вадим Георгиевич.

— Секретные документы…

— Характер их?

— О ядерной войне с вами!

— ???

И вдруг он развернул документ. В нем говорилось, что в случае начала войны Франция нанесет по шестидесяти городам СССР массированный ядерный удар. Кроме того, в документе перечислялись меры по организации устойчивой связи с ядерными объектами на случай боевых действий.

Ильин доложил об этой встрече резиденту ГРУ И.Н. Че-редееву. Тот заосторожничал и высказал опасение, что передача может быть элементарной провокацией.

— Иван Николаевич, а если это правда? Представляете последствия, — заявил довольно смело подчиненный. — Я считаю, надо продолжить контакты с ним.

— Ну тогда занимайся. Но смотри не попадись как кур в ощип, — еще раз предупредил начальник. — Осторожность и еще раз осторожность.

Подчиненный оказался прав.

Француза завербовали. В течение года агент передал Ильину большое количество секретных документов, в том числе по оперативным планам НАТО в период берлинского кризиса. О ценности передаваемой французом информации говорит тот факт, что Ильину передали из Москвы «привет от Ивана Александровича — начальника ГРУ Серова, что являлось особого рода благодарностью, а по возвращении в СССР наградили именными часами.

Но самое главное, от агента в августе 1961 года поступили сведения о предателе в ГРУ, а в конце сентября, во время очередной встречи с Ильиным, он назвал его имя — Олег Пеньковский.

Эту информацию Ильин немедленно сообщил Чередееву, но тот посчитал ее недостоверной и приказал не упоминать о ней в отчете. Однако, когда агент Ильина узнал от него, что Пеньковский находится в Париже, то отказался от продолжения сотрудничества.

И после отъезда Ильина весной 1962 года в СССР все попытки восстановить с ним контакты закончились ничем…

Интересная работа была проведена сотрудниками ГРУ в период холодной войны в Японии. В конце семидесятых годов теперь уже прошлого столетия военными разведчиками был приобретен очень ценный агент — Киити Миенага.

Генерал-майор Киити Миенага являлся одним из руководителей японской разведки. Он специализировался в работе по Китаю, был в то же время подпольным членом компартии Японии, входил в ее фракцию «Сига», которая в противовес другой группировке — «Миямото», поддерживаемой советскими коммунистами, считалась предательницей интересов японского рабочего класса.

Но все это не помешало Миенаге сотрудничать с советской политической разведкой. Дело в том, что вербовку японского генерала провел сотрудник линии «Х» (научно-техническая разведка) токийской резидентуры ПГУ КГБ в 1975 году.

Но по указанию ЦК КПСС через некоторое время Миенага был передан на связь японской резидентуре ГРУ. Его оператором стал полковник Ю. Козлов, официально числившийся сотрудником ВАТ СССР в Японии.

За время работы на ГРУ Миенага передал в Москву большое количество секретных материалов как по самой Японии, так и по Китаю.

Более того, как писал А. Хинштейн в статье «Последний поход самурая» (газета МК от 25 мая 1995 г.), будучи своего рода «сэмпаем» (учителем), он привлек к сбору интересующей ГРУ информации своих учеников («кохай»).

Однако в 1979 году Миенага был арестован японской контрразведкой, а полковник Козлов объявлен персоной нон грата. Причиной провала явилось, скорее всего, предательство майора С. Левченко из токийской резидентуры КГБ, в октябре 1979 года бежавшего в США.

Миенага предстал перед судом, но, так как в Японии не существует закона о шпионаже, его судили за служебные нарушения и приговорили к одному году тюрьмы.

Полковника Козлова выслали из страны.

В годы холодной войны с территории Японии активно велась работа по вооруженным силам США, благо в Стране восходящего солнца находилось и находится большое количество американских военных баз.

Правда, и здесь не обходилось без провалов.

Помнится, тогда автора — еще молодого оперативника — поразила информация об аресте японской контрразведкой сотрудника ГРУ майора А. Мачехина, аккредитованного в Японии корреспондентом АП «Новости» и не имевшего дипломатического статуса или прикрытия. Он был задержан при передаче секретных материалов от мичмана ВМФ США.

Коллеги возмущались как же так, на такие операции можно отправлять «голого» оперативника?

При задержании он успел избавиться от переданной ему микропленки, но был вынужден вступить в драку с полицией, в результате чего ему грозило тюремное заключение. Однако благодаря дипломатическому нажиму СССР и организованной ПГУ КГБ шумной пропагандистской кампании в японской прессе Мачехина освободили, и он скоро без всяких последствий покинул Японию, а полицейские долго ходили с примочками — кулаки у майора оказались пудовыми.

Американцы его величали «агентом века», мы называли — «предателем столетия». Стаж работы этого оборотня на спецслужбы США говорит сам за себя. В том, что его вычислял коллектив того подразделения, в котором служил в то время и автор этого повествования, приятно вдвойне, потому что частичка и его труда вложена в дело оперативной разработки по обезвреживанию матерого шпиона.